Что бы ни писал Э. Дьюкс, именно несоответствие площадной маски и чистой души Анриетт Дюкеснуа сообщило его комедии трагический отблеск и привлекло внимание публики. С. Керрол вспоминал Бернар и Дузе, но, если уж искать предшественниц его юной ученицы, следовало бы назвать англичанок Элеи Терри и Пэт Кэмпбелл. Искусство первой было апофеозом красоты и гармонии. Вторая чаще воплощала «вопль отчаяния, боль чуткой и нежной души». Терри сыграла свои лучшие роли в конце XIX века, Кэмпбелл — в начале XX, но творчество обеих актрис выросло на почве одного и того же направления — прерафаэлизма, оценивающего самодовольный мир мещан и потребителей с позиций разума, красоты, нравственного идеала. Для каждого, кто знаком с лучшими работами художников-прерафаэлитов, с поэзией Дж. Китса и других мастеров «озерной» школы, с постулатами идеолога этого направления Д. Рёскина, очевидны истоки творчества Вивиен Ли, внутренний смысл драмы ее хрупких, незащищенных героинь, корни их нравственного максимализма и неспособности выжить в мире черствых, прагматичных, эмоционально слепых людей. Последней в плеяде романтических актрис Англии, Вивиен Ли было суждено выразить несовместимость гуманизма и красоты с буржуазной прозой XX века.
Сама Вивиен Ли объясняла недоброжелательство части рецензентов (слишком красива, чтобы быть талантливой) личным предубеждением, но подсознательно эти рецензенты имели в виду несоответствие личности актрисы и коммерческих стандартов Вест-Энда. Так или иначе, рассчитывать на хорошую роль не приходилось, и она приняла предложение С. Керрола сыграть Анну Болейн в «Генрихе VIII» на сцене Зеленого театра в Риджент-парк.
Конечно, разумнее было бы отказаться: слишком невелика и невыгодна роль. Однако Вивиен Ли упрямо приняла вызов: играть на открытом воздухе, в условиях, требующих полного владения голосом и техникой речи.
После жаркого мая пришел дождливый, ветреный июнь. Вечерами даже здоровые люди хватались за горло, а ей предстояло мерзнуть за кулисами и напрягать голос. Риск не оправдался: рецензенты отмечали «отсутствие глубины», хотя роль не давала оснований для таких требований. Когда спектакли подошли к концу, актриса заболела тяжелой формой гриппа. Ее худоба и непрестанный кашель всерьез встревожили мужа и родителей. Она все время курила — это не помогало, и беспокойные мысли оставались при ней: что же дальше?
Наконец ей позвонили от Корды. Продюсер начал с вопросов о ее здоровье. Как все вокруг, он заявил, что она губит себя, но затем перешел к ее планам в театре и в кино. Разговор коснулся Оливье, и Корда ненавязчиво предупредил: «Он женат и, по-видимому, очень счастлив!» Когда через несколько дней Корда сообщил, что ей придется сниматься с Оливье в фильме «Огонь над Англией», этот звонок прозвучал как знамение «благожелательного» Рока.
Съемки начались в августе 1936 года. Популярная актриса Флора Робсон играла стареющую королеву Елизавету I, Вивиен Ли — ее юную фрейлину Синтию, внучку лорда Берли. Вымышленный герой Л. Оливье (Майкл Инголдсби) не только предупреждал королеву о нападении «Непобедимой Армады», но и невольно завоевывал сердце державной повелительницы, что явно мешало его роману с Синтией.
Встреча, о которой все это время мечтала Вивиен Ли, произошла в коридоре возле ресторана самообслуживания в студии Корды в Денгеме. Она ограничилась вежливой фразой — как приятно, что они работают вместе. Ответ Оливье известен не менее чем обещание Чемберленом «вечного мира»: «Скорее всего мы кончим тем, что подеремся. Все так надоедают друг другу во время съемок».
Три с небольшим месяца съемок «Огня над Англией» изменили жизнь обоих актеров. Казалось, они и не подозревали о взаимной любви, но для окружающих их чувство скоро перестало быть тайной. В перерывах между съемками Оливье спешил в артистическую Вивиен Ли — рассказать анекдот, пошутить, посмеяться. Если позволяло время, они выбегали в ближайший «паб». В противном случае оба шли в местный ресторан. Дороти Мазер, которая курировала актеров, вспоминает: «В Денгеме было принято, чтобы все сидели вместе за длинными обеденными столами, а не парами — во избежание сплетен. Вивиен и Ларри сидели вдвоем, совершенно поглощенные друг другом, и никто не мог даже подумать устроиться рядом с ними. Их окружало огромное пустое пространство. Они были так влюблены, что вокруг возникала особая атмосфера. Видеть их вместе значило видеть чудо».