Теперь, когда болезнь ушла, Вивиен Ли старалась, чтобы Оливье забыл об этих печальных днях. Однако он молчал. Вивиен Ли пыталась отыскать какие-то слова, чтобы сломать пугающий барьер, но муж оставался мрачным, поглощенным собой, закрытым для нее человеком. Каждый приглашал в «Нотли» своих гостей, и единственное, чем могла помочь себе хозяйка, — делать вид, что она ничего не замечает.
Рано или поздно всякого большого и удачливого человека окружают льстецы и приживалы. Прежде им не удавалось попасть в окружение Оливье — Вивиен Ли прекрасно разбиралась в людях, а муж полагался на ее интуицию. Теперь Оливье слушал тех, кто утверждал, что она мешает его развитию и он не должен связывать свой гений с больной женщиной, что ему нужно новое окружение. «Клан» Оливье — Ф. Баркер, У. Дарлингтон и особенно К. Тайпен — не мог сразу перечеркнуть пятнадцать лет совместной жизни в искусстве, однако начало было положено.
В эти горькие дни рядом с Вивиен Ли была мать. Часто актрису встречали в доме Ли Холмана в Уилтшире: он остался преданным другом! Его влиянием и объяснялся перелом в отношениях с Сюзанной, которая долго не признавала мать, но все-таки подружилась с ней. Если Ли Холман был в Англии и мог поговорить с ней по телефону, Вивиен Ли не опасалась приступа. Этого просто не случалось.
После завершения выступлений в «Счастливом принце» А. Корда предложил, чтобы Ли снялась в экранизации популярной пьесы Т. Рэттигана «Глубокое синее море». Одна из лучших актрис Англии Пегги Эшкрофт с блеском исполнила роль Хестер на сцене, и Корда решил, что киноверсия с Вивиен Ли в главной роли будет иметь большой успех. Большинство критиков считало выбор Корды ошибочным: красота Вивиен Ли несовместима с характером Хестер — невзрачной, стареющей женщины, которая теряет любовь мужа и заводит интрижку со столь же невзрачным, заурядным человеком, как она сама. Некоторые удивлялись: как она не поняла, что это не ее роль. Между тем автор пьесы усматривал в ней рассказ об отношениях мужчины и женщины, которые одинаково губительны для каждого из них. Вероятно, проблема взаимоотношений между немолодыми, утратившими понимание людьми и привлекла актрису.
Год 1954 прошел без приступов. Срок аренды театра «Сент-Джеймс» истек, и Оливье принял предложение Гилгуда вместе с Вивиен Ли выступить в Стратфорде в трех шекспировских пьесах — «Двенадцатой ночи» (реж. Д. Гилгуд), «Макбете» (реж. Г. Байем-Шоу) и «Тите Андронике» (реж. П. Брук).
Еще недавно Оливье не мог простить себе согласия поставить «Трамвай «Желание». Ему казалось, что эта пьеса была причиной нервного кризиса Вивиен Ли. Теперь ему даже в голову не пришло, что трагическая участь героинь «Макбета» и «Тита Андроника» и мрачная атмосфера этих пьес могут привести к нежелательным последствиям. Правда, с окончанием приступа его жена стала прежней очаровательной, умной, деятельной хозяйкой «Нотли», а ее общество еще более ценили самые авторитетные люди в мире искусства. Изменились только взгляд (стал еще глубже) и что-то неуловимое в лице — ее красоту иногда называли печальной.
Несмотря на испытания последних лет, актриса сохранила удивительное чувство юмора. «Она блистала в компании, а ум ее был остр. Я помню, как она веселилась, рассказывая, что ей придется играть несчастную героиню «Тита Андроника», у которой отрублены руки и вырезан язык. Никто не мог описать пришедшийся не по душе спектакль или пьесу так, как Вивиен. Она удивительно владела словом, а ее эмоциональная сила была подобна землетрясению. Словами Шекспира, — «сравнить ее ни с кем нельзя», — вспоминает драматург Ноэль Коуард.
Долгожданный сезон в Стрэтфорде открылся 12 апреля 1955 года романтически трактованной «Двенадцатой ночью». Как отмечала критика, Гилгуд не смог «сбалансировать» постановку: общей интонации противоречил Мальволио Оливье. Один из старейших рецензентов, Айвор Браун, отмечал: «Сэр Лоренс «ввел» в спектакль Мальволио, который противоречил традиционно-иронической трактовке этого тщеславного и самодовольного героя. Вместо этого в пьесе появляется усердный управляющий — он завоевал положение своим трудом и чрезмерно стремится навести порядок. Риск трактовки, скрадывающей непомерный эгоизм персонажа, в том, что заговор против Мальволио теряет смысл. Зачем столько усилий, чтобы унизить человека, которого достаточно просто уволить?»