— И как мы будем действовать? — спросил Хибаро, облизывая свои губы.
— Луис Мигель должен связаться со мной. В условленный час он позвонит мне из телефонной будки. К этому времени мне необходима машина. Не могли бы вы освободиться и сами повести ее на восток?
По глазам кубинца Малко видел, что тот горит желанием спросить, из какой будки позвонит Баямо, но не осмеливается...
Очень серьезный, Хибаро кивнул головой.
— Я выкручусь. Скажу, что заболел.
— Замечательно, — сказал Малко. — Я думаю, что Джеральд Свэт должным образом вознаградит вас...
Например, двумя пулями в голову... Хибаро принял подчеркнуто скромный вид.
— О, он хорошо знает, что я делаю это не за деньги. Надо освободить кубинский народ от этого тиранического режима...
Тут он явно переборщил. Если их подслушивали, Хибаро рисковал получить нагоняй. Малко начал пресыщаться этим сюрреалистическим диалогом. Долбя одно и то же, он повторил:
— Итак, вы сможете достать мне машину?
— Несомненно.
— Чудесно. Я попрошу вас еще об одной услуге. Я должен обязательно увидеться с Джеральдом. Мне нужны деньги. Вы можете организовать встречу с ним сегодня вечером?
— Я это сделаю, — героически ответил Хибаро.
— Теперь что касается меня, — продолжил Малко. — Боюсь, что Ж-2 меня обнаружила...
Остолбеневший Хибаро не нашел, что ответить. Наконец он осторожно спросил:
— Вас видели вчера вечером во время этого инцидента?
— Нет, — ответил Малко. — Но под видом интрижки я встречался с этой Херминией в «Тропикане». Агенты службы безопасности, несомненно, заметили меня там. А мне надо вернуться в отель «Виктория»... Мне некуда больше идти. Или же я спрячусь до завтра.
— Нет, они наверняка не обнаружили связи, — заявил Хибаро. — Иначе уже пришли бы в ваш отель.
— Я не могу подвергаться опасности быть арестованным Ж-2, — подчеркнул Малко.
— Ничего не опасайтесь, — горячо сказал предатель. — Я их знаю. Если бы они хотели, вас уже давно арестовали бы.Они вас не подозревают. Многие туристы заводят любовные интрижки с танцовщицами из «Тропиканы».
Малко сделал вид, что вздохнул с облегчением.
— В таком случае, я еду в «Викторию». Как мы договоримся на этот вечер?
— Я встречусь с сеньором Джеральдом, когда он будет заниматься бегом. Мы можем встретиться на дороге возле отеля «Комодоро». Там спокойно, нет ни жилых домов, ни агентов службы безопасности... В полночь?
— В полночь. Только не подведите меня. У меня, кроме вас, никого нет.
Подчеркнутым жестом кубинец широко перекрестился и с ободряющей улыбкой шлепнул Малко по плечу.
— До свидания.
Малко наблюдал за ним, пока тот уходил через неф. Он почти танцевал. У Иуды были достойные дети. Хибаро потребовалось бы менее десяти минут, чтобы доложить своему начальству. Какое-то время Малко размышлял на своей скамеечке. Его совершенно сумасшедший план начал, по-видимому, осуществляться. Кубинцы проглотили наживку, крючок, леску и начали заглатывать удилище. Конечно, еще предстоят трудные моменты... Они могут не доверять и устроить двойное наблюдение. Но, по крайней мере, у него есть несколько часов отсрочки...
Малко вышел из церкви. Его пьянило чувство, что он находится под защитой спецслужб противника...
Ракель так рыдала, что Малко с трудом понимал, что она говорила. Однако он понял общий смысл. С момента его отъезда Баямо изнасиловал ее три раза, причем один раз в чрезвычайно грубой форме, нанеся ей серьезные повреждения... Малко был в бешенстве.
— Дай мне его.
Спустя десять секунд к телефону подошел веселый и пьяный Луис Мигель.
— Вы, грязная сволочь! — сказал Малко.
Кубинец его прервал.
— Приятель, не сердись. Твое дело — вытащить меня из этой проклятой страны. Если же я хочу позабавиться этой pepilla[40], то это моя проблема.
Малко почувствовал, что кровь отхлынула от его лица.
— Баямо, если вы еще раз притронетесь к Ракели, через четверть часа Ж-2 будет знать, где вы находитесь...
— Я прикончу эту шлюху! — прорычал кубинец.
— Если с ней что-нибудь случится, я всажу вам пулю в лоб, и плевать мне тогда на ЦРУ.
Малко в бешенстве повесил трубку. Еще одно непредвиденное осложнение, не предусмотренное планом. Воистину, ЦРУ имело дело с подонками. Он был в ярости. Осознав, что он едва поговорил с Ракелью, Малко вновь позвонил. Ракель сняла трубку.
— Дела идут лучше? — спросил он.
— У него спокойный вид, — ответила она, шмыгая носом. — Это чудовище. Он нашел бутылку «Джонни Уокера» и пьет не переставая. Если бы ты знал, что он со мной сделал...
— Позже мы сведем счеты. Но если он снова начнет, он останется здесь... У меня есть хорошие новости. До сих пор все идет как намечено. Мы уезжаем послезавтра утром.
— Я не могу в это поверить. Без тебя мне так страшно. Ты не можешь приехать?
— Нет, это будет слишком опасно.
Безразличный к гулу в холле «Свободной Гаваны», Малко вышел из кабины. Он не мог оставить Ракель одну ночевать с Луисом Мигелем. Кубинец был неуправляем... Однако вернуться в убежище означало подвергнуть всех огромной опасности. В любом случае он ничего не мог предпринять до встречи с Джеральдом Свэтом.
В баре «Виктория» никого не было, кроме Малко, смакующего третью рюмку водки, и здорового канадца, греющего бокал «Гастон де Лагранжа» своими толстыми пальцами. За доллары на Кубе можно было иметь все.
Малко почти с удовольствием оказался в своем номере, разумеется, уже был произведен обыск. Приняв душ и посмотрев телевизор, он расслабился. Никакого признака слежки. Либо руководители Хибаро решили, что могут его спугнуть, либо она велась очень тонко. Малко знал, что Ж-2 располагала мощными средствами, предоставленными русскими, и что он не мог все обнаружить. У Ж-2 были икрофоны, способные улавливать с абсолютной четкостью разговор на расстоянии двухсот метров. Таким образом, если кубинцы догадались об его истинном плане, это означало бы его конец...
Малко расплатился с барменом и вышел. Шпик вежливо поздоровался с ним, и он направился к Квинте, чтобы пообедать в одиночестве в «Сесилии». В беседке наполовину пустого ресторана три гитариста играли без воодушевления. Малко заказал рыбу по-перуански и бифштекс. Время текло медленно. У него не было никакого запасного плана на случай, если у Джеральда Свэта будут затруднения. Его беспокоила судьба Ракели. Он впутал ее в эту авантюру против ее воли и чувствовал себя полностью ответственным за нее. Не то что ЦРУ, для которого она была лишь пешкой.
Малко поел без аппетита, выпил переслащенный кофе и вновь оказался на пустынной Квинте. Для большей убедительности он выбрал сложный маршрут с возвращением в город, словно боялся слежки... Он даже несколько раз проехал в запрещенном направлении и вернулся по второму мосту к Мирамору. Теперь Малко был твердо уверен в отсутствии слежки и в том, что Ж-2 доверяло Хибаро...
Два пустыря обрамляли 84-ю улицу, которая шла дальше, до моря. Слева возвышался «Комодоро», а справа можно было увидеть вдали массивный силуэт советского посольства или, как его называли кубинцы, — «контрольной вышки». Малко ждал уже четверть часа, когда появился мотоцикл с коляской Хибаро. Через полминуты Джеральд Свэт сидел в «ниссане».
— Боже мой! — воскликнул он. — Я уже не думал вас вновь увидеть!
Малко приставил палец ко рту. Машина могла прослушиваться. Американец тотчас понял, и Малко продолжил естественным голосом:
— Ж-2 арестовала Херминию, которая привела их к нашему другу, я думал, что оставлю там свои кости...
Он вкратце обрисовал ситуацию, подтвердив бегство Баямо к диссидентам, и в заключение обратился к американцу:
— Баямо должен провести несколько недель у своих друзей на востоке. Ему потребуется много денег: пятьдесят тысяч долларов. Вы можете дать их ему?
— Мне кажется, это много, — сказал американец, вступая в игру. — Тридцать или сорок тысяч — это уже неплохо. Когда они ему нужны?
— Завтра.
— Я попытаюсь.
Они приехали на пляж. Тут 84-я улица заканчивалась тупиком.