Стоявшая поблизости от монастыря Предтечи неизвестная церковь Аэция сохранялась и после завоевания турецкого и, по словам Мартина Крузия, один очевидец упоминает в ней мозаические изображения во второй половине XV века[367].
Мы предпочитаем пройти мимо пресловутых развалин храма Влахернской Богородицы и заступающей его ныне жалкой часовни[368], которой вся роль заключается в точном указании места храма, благодаря и поныне вытекающему святому источнику, не пытаясь угадать в этих убогих грудах мусора и кирпича расположение знаменитого храма, описанное Константином Багрянородным и Клавихо. Все исторические свидетельства и предания достаточно тщательно сведены у Византия и Паспати. Гораздо более любопытного представляет поблизости от этого храма урочище, носящее имя Токлу деде в квартале Айван – сарай или кратко Ай – басари, что, по толкованию, сообщаемому у Паспати[369], должно значить купольный дворец – т. е. Влахернский, в северо – восточном углу стены, огибающей Влахерны. К этому урочищу принадлежит и небольшая ныне покинутая мечеть Токлу – деде – меджиди, в которой Паспати угадал церковь во имя св. Феклы, построенную при Исааке Комнене (1057 – 9) по особому случаю. Император после своей решительной победы над Печенегами, остановился у подошвы горы Ловитц, при чем армия была застигнута крайнею непогодою, грозою, и сам Исаак спасся как бы чудом, так как дуб, под которым он сначала укрывался, упал. В память этого дня – 24-го сентября – дня св. Феклы и была построена церковь Феклы при самом входе во Влахернский дворец. Весьма важно, однако, что Феодот, приписывая, видимо, ту же постройку еще дочери Феофила – Фекле, указывает место этой «часовни» – katèa taèv Blacéernav, тогда как церковь, о которой упоминает в этом рассказе Анна Помнена, была великолепным храмом. И, действительно, маленькая церковь (рисунок у Паспати), с разрушенной двускатной крышей, имеющая в длину всего 18 шагов, есть, скорее, та часовня, чем храм Исаака Комнена, и любопытна разве профилевкою своих стен и наружного алтарного выступа. От этой часовни в нескольких шагах имеется вход, переделанный мусульманами, на кладбище Токлу – деде, которое помещено между стен Гераклия и Льва. Место это наиболее походит на описанную нами местность Текфур – Серая, с тем, однако, различием, что здесь все бывшие внутри стен здания – а их было, по – видимому, не мало, уже исчезли и представляются лишь в виде куч мусора. Обширный четыреугольный двор разделен новою стеною на две части: мусульманское кладбище с священным тюрбе направо от входа и христианское урочище с святым источником, которым, однако, заведует тот же сторож кладбища, так как вход один. Против этого входа, в стене, на три четверти закрытые мусором, видны большие ворота, быть может, известные ворота Кинегиона или иные. За этими воротами, во всяком случае, шла дорога в монастырь св. Маманта и Космидиона, и ими же приходили в Византию все пришельцы Севера. В западном углу четыреугольника, в Гераклиевой стене имеется башня, особенно хорошо сохранившаяся, и на ней еще доселе виднеются остатки великолепной резной из мрамора надписи: имя имп. Михаила указывает, по мнению Паспати (стр. 37 – 8), на время постройки около 820 – 829 года. По куче мусора можно подняться до первого этажа башни и выйти внутрь через большое окно, с мраморною облицовкой: внутренность башни представляет несколько этажей, своды которых еще различимы на стенах: очевидно, что башня служила помещением многочисленной стражи. Второй двор, поросший уже как и кладбище, столетними деревьями, любопытен своими стенами, здесь лучше сохранившимися: на одном из массивных камней нижней части стены, еще наполняющей римскую кладку, сохранилось слабо барельефное изображение крылатого дракона. Кирпичи внешней стены снабжены иногда знаком креста с буквами ф, t, d э по четырем его сторонам. Паспати (стр. 35) полагает, что самый священный источник в восточном углу этого двора находится на месте древней церкви свят. Николая в квартале Василида (патриция времен Юстиниана), так как угловая башня, по найденной автором надписи, носит имя Святителя. Однако, увидав место, нельзя с этим согласиться, – так оно мало для помещения большого храма, притом лежавшего у самого моря; и ни одно прямое свидетельство не говорит нам, что Лев обвел свою стену также кругом этой церкви.
368
См. нашу статью Древности Константинополя в журнале Новь за 1885 год, II, № 17, стр. 2.