Множество церквей было обращено в эту эпоху вообще в монастыри, и если уже в X веке[141] имп. Василий II новеллою указывает на излишество монастырей, устраиваемых даже крестьянами, хотя не в одиночку, то в складчину, то в XI веке, и особенно к концу взятого нами периода, обычай вырастает в известного рода манию. Константинопольские патриархи не довольствуются уже существующими обителями и сооружают для себя новые: Алексей в Стеносе на Босфоре; Михаил Керуларий во имя своего ангела за стенами города; Константин Лихуд во имя Богоматери, тогда как другие расширяли прежние и меняли им имена. Монастыри стали появляться в местностях людных, стесняли рынки, наполняли дворцовые здания; многие части большого дворца, отданные обителям, стали в то же время местами заключения членов императорской фамилии, враждебных или опасных новому правителю, и это обстоятельство было не малою причиною для династии Комненов в их предпочтении Влахернского летнего дворца как постоянной резиденции. С тем вместе меняли свои места и различные святыни, мощи, художественные произведения. Так императрица Зоя перестроила какую – то из церквей (быть может, Халкопратийской Богородицы) в монастырь, прозванный по перенесенной туда иконе Спаса Antifwnhto%u или Поручника, о которой древняя легенда (у Антония) рассказывает, что некий Феодор христианин дал ее «в поручение», т. е. под поручительство жидовину Авраамию и на взятые у него деньги разбогател; в древности икона висела над воротами Хальке, и попытка ее снять оттуда при Льве Исаврянине кончилась восстанием[142].
К той же эпохе должны относиться монастырь Богородицы Эвергетиды[143], построенный Василием Протосекретом, церковь св. Фотинии во Влахернах и монастырь Богородицы Элеуса[144] (если не ранее).
Известно, что Комнены вообще и в особенности самые знаменитые из них: Алексей (1081 – 1117), Иоанн (1118 – 1142) и Мануил (1143 – 1179), хотя и царствовали долго, имели так много дела на стороне в Палестине, с турками, крестоносцами, в Далмации и на Дунае, что мало могли делать для столицы. Ослабел и почти исчез городской и государственный надзор за зданиями. Сгоревшая в 1069 г. Влахернская церковь долго стояла невозобновленною. В 1078 году отобраны у церквей сосуды, книги и прочие сокровища Михаилом Парапинаком, и хотя возвращены искавшим популярности Никифором Вотаниатом, который раскрыл даже всю казну для черни, но та же попытка воспользоваться имуществами церквей возобновлена Алексеем Комненом в 1083 г. И хотя впоследствии Алексей и оправдывался, что он воспользовался лишь золотом с монументальной гробницы Зои, но остается фактом переливка на деньги серебряных дверей Халкопратийской Богоматери с изображением Господских праздников. В 1095 г. у стен Византии явились крестоносцы; через два года весь Влахернский квартал был ими сожжен; а затем уже с каждым годом в 1101, 1102 то правильные армии, то полчища располагают свои станы у стен. В 1107 г. понадобилось исправить стены, так как становилось ясно, что одною политикою трудно будет удержать новых завоевателей Востока, и в 1147 армия крестоносцев с Конрадом во главе остановилась лагерем в виду Золотых ворот, но прошла далее, увидав стены и башни полными войск и народу и переправилась через Дарданеллы. Следом спешила другая армия Людовика и остановилась во Влахернах за стенами же города, и хотя эта армия держала себя примерно, проходя через страну, и сам Людовик, не в пример Конраду, посетил императора в столице, однако вражда Греков и ненависть к Латинам не утихала и разгоралась более и более. Возникает неслыханная по своим формам политическая борьба на целое полстолетие.
Время не было потому сколько – нибудь благоприятно для развития искусства и промышленности; единственною задачею становится удержать то, что приобретено, поддержать порядок в существующем. В эту эпоху пристрастие к постройкам является или делом распущенности правителя, или пустою манией внешнего величия. Если императоры не укрываются от придворных интриг на островах Пропонтиды (Принцевых), то все же предпочитают сильно укрепленный Влахернский дворец Большому. Его окрестности и ближайшие церкви обращаются в большие и укрепленные монастыри. Первый из Комненов на троне Исаак в 1058 г. строит перед въездом во Влахернский дворец церковь св. Феклы в память дня Святой, когда лишь чудом спасся он во время грозы, повалившей дерево, под которым он стоял, на походе против Печенегов. Последующие императоры и императрицы, подражая примеру патриархов, строят каждый свой собственный обширный монастырь, и этою постройкой исчерпывается вся строительная деятельность их царствования. Алексей строит монастырь (в окрестностях Петриона) Спаса Филантропа (с уставом Пахомия, обителью на 500 чел.); жена его Прина Дукена – монастырь при ц. Спаса Хора и Богородицы Кехаритомене – оба по близости ко Влахернах. Анна Дукена основала монастырь Спаса Пантепопту в тех же местах. Иоанн Комнен или Калоиоанн, кроме постройки церкви св. Виктора у Золотых ворот (несколько запоздавшее освящение античных триумфов победителя), известен монастырем Иоанна Предтечи в Петрионе и Спаса Вседержителя (Пантократора) на укрепленном искусственном холме, с обителью на 700 монахов. Мануилу Комнену, знаменитому воителю и храбрецу, проведшему свое тридцатисемилетнее царствование в войнах с турками, кочевниками и христианами, кроме восстановления монастыря его предка Мануила и церкви Ирины Новой (имп. Маркиана) и большого портика во Влахернах, украшенного мозаическими изображениями побед императора, принадлежит лишь закон против излишеств храмостроительства[145] и, по – видимому, перепись всего духовенства в константинопольской епархии. Вдова Мануила Ксения начала постройкой женский монастырь Иоаннитце, конченный Исааком Ангелом. Этому последнему едва удалось построить храм Богородицы Всецарицы (pantéassh) и кончить обновление монастыря св. Маманта, в который он положил главу мученика, принесенную из Каппадокии. Затем скоро совершилось латинское завоевание.
143
См. печать XI в. с именем Богородицы Евергетессы в указ. соч. Шлюмбегера р. 38, 679 – 680. Мария держит Младенца на правой руке.
144
См. печать совр. ibid. р. 39. Богородица держит Младенца на правой руке и поддерживает левою. Известная икона на Афоне.