Спускаясь ниже, встречаешь турецкую баню, тоже, по – видимому, переделанную из византийского купольного здания (многие бани Стамбула должны иметь это происхождение), а далее у моря, отделенная от него лишь полотном железной дороги, прошедшей здесь между церковью и стеною, укрывается в глухих переулках знаменитая «Малая св. София» (таб. 12).
Известно, что эта церковь, построенная Юстинианом и украшенная Феодорой (kaì kréatov a\uxéhseie jeosteféeov Qeodéwrav-говорится в надписи карниза), была освящена во имя двух мучеников Сергия и Вакха, связана с древнею церковью Петра и Павла и обращена еще Юстинианом в мужеский монастырь. Антоний говорит: «За подгорием же есть церковь святых мученик Сергия и Вакха: и главы их ту лежат, и рука Сергиева и кровь его; и св. Епимаха кровь ту же в раце». Посвящение двум святым не имело, однако же, никакого значения для конструкции, хотя при этом упомянутая надпись называет прямо лишь имя Сергия. Никаких следов монастыря кругом, ни часовни во имя Богородицы (Паспати видит ее будто бы в небольшом тюрбе в саду налево) не сохранилось. Лишь малая калитка в приморской стене с надписью указывает на устройство монастыря, имевшего, вероятно, свою малую пристань в углу, образуемом соседнею башнею, и свои рыбные ловли. Монастырь был дворцовый, первоклассный, в нем жил псевдопатриарх Иоаннис и восстановитель иконопочитания п – х Мефодий был его игумном. Но мусульманское завоевание снесло и то, что оставалось еще от латинского разорения. Возможно лишь, что двор или атриум стоит еще на прежнем месте и имеет два выхода; один из них покрыт куполом; но облепившие двор убогие деревянные навесы и пустынные огороды вокруг не дают никакого понятия о прежнем. В нашу бытность эвкаф занялся реставрацией падающего минарета, и самая церковь оказал побеленною и почищенною, чего никак нельзя было ожидать после слов Паспати, жаловавшегося на разрушение памятника.
Напротив того, после жалкого мусульманского портика, за порогом церкви и войдя во внутренний нартэкс, зритель поражается редким изяществом архитектуры. В самом деле, на наш взгляд, это именно наиболее элегантный памятник Константинополя, не считая даже св. Софии, которая имеет характер выше и строже. С другой стороны, церковь эту гораздо более можно сравнить с ц. св. Виталия в Равенне и Лаврентия в Милане, чем с св. Софией: возможно, даже, что церковь Сергия построена раньше Софии, что именно в ее форме, при восьмистороннем плане, но с боковыми нишами на хорах, заключается образец овального плана последней. Не описывая этого плана, который вновь и с тщательностью выполнен нашим спутником г. Люиксом, заметим только вообще, что церковь производит гораздо более светлое впечатление, и не смотря на ее относительно небольшие размеры, широты и ясной простоты конструкции: так пропорционально парное число колонн в 7 нишах (8-я сторона – абсиды – шире других) и их мало разнящиеся размеры в обоих этажах. Особо следует отметить на южной стороне расширение нижних обходов или коридоров и верхних хоров, устроенное при посредстве второй пары колонн внутри: внизу эта пара колонн сохранила следы врат, в них устроенных, а вверху через это получается род балкона. То же расширение хоров, помещенных здесь над нижним коридором и вдобавок нартэксом, имеется в западной части: здесь, по – видимому, заделано большое полукруглое окно, подобное которому имеется в ц. св. Марка в Венеции. Осматривая эту церковь, невольно восхищаешься разными капителями, особенно в ее гинекее, рисунки которых заслуживали бы быть изданными вполне: здесь тяжелый римский стиль (отчасти еще видный в архитраве нижнего этажа) только что побеждается новым, более легким, хотя причудливым и столь же условным; орнамент обостряется, так сказать, становится резко вычурным, но он гармонически расчленяет всю поверхность кубов, покрывая ее ажурною сетью; так от известного рисунка двух голубей по сторонам чаши, стоящей на пьедестале, осталось лишь профилированный кубик и два крылышка, помещенные в лиственных разводах. И вообще этот переход от римского к византийскому отличается, как в готике, внесением растительных мотивов. И абсида, и боковые ниши (ср. подобные в ц. св. Лаврентия в Милане), и особенно гинекей должны скрывать под штукатуркой много мозаик. Стены в нижнем этаже должны быть также под штукатуркой, которая звучит здесь особенно громко, – облицованы мрамором, если только он не был ободран; это заставляет предполагать тонкая резьба карнизов, сохранившаяся местами и на гинекее.