Издавая, таким образом впервые в свет рисунки[298] с мозаик мечети Кахрие – Джамиси, в виде отдельного эпизода, автор руководился потребностью обнародовать интересную новость византийской археологии. Все заключения и мнения автора могут быть кратко выражены в следующем тезисе: Мозаики мечети Кахрие – Джамиси по своему стилю и техническому исполнению, равно как и по самым задачам внутреннего содержания составляют произведение собственно византийского искусства, без участия в каком бы то ни было виде западных мастеров живописи, и принадлежат периоду вторичного процветания византийского искусства в течении XI – XIII столетий.
Что нынешняя мечеть Кахрие – Джамиси[299] была в древней Византии известною церковью Monèh t%hv Céwrav, можно считать теперь несомненным. Это доказывается уже положением мечети между развалинами Текфур – Сарая – древнего дворца tèa Kéurou и Адрианопольскими воротами. Но мы, кроме того, в самой церкви над царскою дверью (как называлась входная дверь из нартэкса в храм), находим изображение коленопреклоненного перед Христом Феодора Метохита, который, именно по словам византийских историков, обновил и украсил монастырь в «Хора», а по сторонам благословляющего Христа читаем надпись: |h céwra t%wn zéwntwn, в которой заключается явный аллегорический намек на имя монастыря, украшенного во славу Спасителя. Что монастырь этот был основан еще в древнейшую эпоху Византии, видно также из этого названия: monèh t%hv Céwrav – то есть загородный монастырь, обитель в поле, «fuori le mura», «за городскими стенами» и т. п. Кодин объясняет так[300]: назвался же монастырь в «Хора», потому что у Византийцев там было поле, подобно тому как и монастырь Студийский и Ксирокерама находились тоже «за городом». Употребление слова céwra в смысле свободных, пустых полей, обязательно сохраняемых от застраивания на некоторое расстояние вне городских стен (по закону, имевшему полную силу в Византии) в отличие от латинского Campus, пустого места внутри городских стен[301], засвидетельствовано византийскими писателями[302], равно как и помещение нашего монастыря уже внутри стен города лишь в позднейшую эпоху взятия Константинополя составляет несомненный факт[303]. Наконец точно известно посвящение монастыря «Хора» во имя Спаса, о чем свидетельствуют ясно некоторые византийские историки[304], и что согласуется с мозаическими изображениями Христа над входною и царскою дверями. Совершенно в ином положении оказывается самая история монастыря «Хора», которая, не смотря на обилие свидетельств, представляется с начала и до конца крайне смутною. Быть может, Кодин знал какие-либо предания, или нашел иным путем сведения об основании монастыря, когда он утверждает, что монастырь в «Хора» был сперва только часовней (e\uktéhrion), а затем будто бы зять императора Фоки, префект Приск (или Крисп), постриженный Ираклием и заключенный в этот монастырь (где и умер в 612 г.), построил церковь его уже в большом размере, украсил и всячески одарил на свой собственный счет. Но Кодин, как компилятор множества сочинений о византийских древностях, к сожалению, по обычаю, не объясняет, откуда почерпнул он сам свои сведения[305]. Известно, далее, что Михаил Синкел, много пострадавший при иконоборцах, когда вернулся наконец в Византию, избрал монастырь своим убежищем и местом успокоения[306]. Там же был заключен св. Кир, патриарх при Константине Копрониме, и погребен знаменитый защитник православия и иконопочитания при Льве Исаврянине – патриарх св. Герман[307], а игумен монастыря Симеон участвовал в 7 Всел. соборе в Никее. Но все эти известия дают только тот факт, что монастырь существовал в VIII – X веках. Только из сочинений Никифора Григоры (1295 – 1359 г. приблизительно) узнаем наконец более ясные подробности об этом монастыре: историк Никифор был учеником, помощником и другом известного ученого астронома, философа и великого логофета Феодора Метохита, который особенно любил монастырь Хора и заново отделал его, когда еще был в силе, потом доживал в нем годы опалы, отправляя с монахами все службы и ночные бдения, и там же был погребен в 1332 г. И сам Никифор монашествовал в монастыре «Хора» и писал там свою историю, живя в строгом заключении и никого не видя, так как под предлогом еретического образа мыслей, к нему воспрещено было впускать кого бы то ни было после смерти его покровителя Феодора. Если, следовательно, в лице Никифора Григоры мы имеем наиболее осведомленного историка монастыря «Хоры», то мы должны считать известие Кодина об основании монастыря Криспом за простую догадку, построенную на факте заточения префекта в монастырь, так как у Никифора основателем монастыря выставляется Юстиниан[308]. Но в свою очередь, и это сведение Никифора не может считаться достоверным, потому что в перечне константинопольских церквей, построенных и обновленные Юстинианом, не встречается никаких прямых указаний на наш монастырь[309].
298
Снимки эти исполнены с фотографий, снятых г. Раулем. Притворы Кахрие – джами настолько узки, что для полного фотографирования всех мозаик понадобилось бы делать леса или эшафоты, прибегать к искусственному освещению и пр. Извинением нам да послужит, что мы сделали все что могли: faciant meliora potentes! В упомянутой статье г. Мюльман извещает о будущем выходе в свет в этом году своей полной монографии Кахрие – джами в сотрудничестве с гг. Левалем и Вегнером, но в виде рисунков не обещает полного собрания мозаик, а лишь несколько снимков. Кроме нашей коллекции фотографий филологический силлог владеет также известным количеством фотографий, исполненных Берггрюном по заказу одного англичанина; эти снимки крайне слабы и мутны. Наше собрание снимков с мозаик и фресок Кахрие состоит из 25 фотографий в лист и нескольких акварелей; воспроизведены 15 фотографий (см. таб. 30 – 45). Мюльман 1. с, упоминает коллекцию фотографий с мозаик, изданную К – польским фотографом Зебахом в 1886 г. с каталогом Леваля, но мы не видали этой коллекции.
299
Самое имя Кахрие – Харие – Хайрие или даже Кхарие, как произносить в Константинополе, вероятно, происходит от испорченного «Хора», как для краткости, по словам Кодина, называли монастырь в Византии. См. Hammer ib. p. 385.
300
De aedificiis C – pol., Bonn., p. 121: ’Ecléhjh dèe Céwra, siéoti t%wn Buzantòwn cwròon ^hn \ece%i. Céwra не только страна, но и вообще большая местность, часть обширного пространства, в отличие от téopov; в срдв. греч. яз. – поле, выгон, урочище, площадь.
302
Цитаты из этих писателей (равно как и разные исторические свидетельства по вопросу о судьбах нашего монастыря) сведены в сочинении Дюканжа, а оттуда взяты в сборник Костантиноп. д – ра медиц. А. Г. Паспати: Buzantinaì meléetai, topografika_ kaì |istorikaì, metèa pleòstwn e\ikéonwn. ’En K – péolei, 1877. 8° p. 326 – 332. Кроме того укажем на выражение обычное у Прокопия \en t%h céwra (\en céwry) prèo to%u peri, béolou и т. п.
303
Таких monasteria Suburbana в Константинополе было сорок семь; они лежали вне стен Феодосия Вел., проведенных со стороны суши – tèa cersa_a teòch и могут быть сравниваемы с московскими обителями. Дюканж посвящает им особый XV отдел во 2-й книге своего описания Константинополя р. 180 – 191.
304
Georg Phrantzes I, с. VII, Bonn. p. 36: megéalou logojéetou to%u Metocòtou to%u notèe \anacainòsantov tèhn monèhn to%u Zwodéotou t%hn kalouméenhn t%hv Céwrav.... Также Кантакузен, кн. IV гл. 24: monèh to%u \acwréhtou céwrav to%u Swt%hrov Cristo%u prosagoreouoméenh...
305
Виз. писатели: Nic. VI. 18 и др., рассказывают, что Приск, куратор, логист морского дела и Патриций, за попытку возмутить Каппадокию, был заточен в м. Хора и там умер: Лев М. 148, 1; Зонара XIV, 15 и Глик. 511, 19, другие – что ІІриск был изгнан императором. См. Muralt Сhron. Byz. 1. p. 271, 703 а. 612.
306
Ducange, C – polis christ., II, p. 180. Монастырь назван в Синак. 18 Дек.: monèh megòsth.
307
Синаксар. янв. 8 и мая 12. Theophanes, Bonn. I, p. 648. Из монастыря «Хора» мощи св. Германа, по взятии Константинополя Латинянами, были похищены и перенесены по частям во Францию, см. Riant, Exuviae sacrae C – pol. II, 6 – 8 etc., но, к сожалению, в актах и дипломах этого перенесения не упоминается самый монастырь.
308
Никифор, Ист. виз. I, 459, по изд. Migne Patrol, ser. gr., t. 148 p. 653, так рассказывает о возвращении Феодора Метохита из своей ссылки в Византию и о поселении затем на жительство, вследствие разрушения собственного дома патриция, в монастыре «Хора»:.... mohèn t%hv Céwrav, $hn pollo_v a\utèov \analéwmasin \anecaònise (т. e. Феодор М.) préoteron, to_v |odo%usi to%u créonou dein%wv koptoméenhn \idéwn. ’Edoméhjh gèar a$uth to \arcaìon prèov to%u Basilèewv Ioustiniano%u \epiméhkhv tèo sc%hma. E\ita to%u crèonou taéuthn méecri krhpòdwn suntròyantov «allon \ec béajrwn anéhgeire neèwn, e\iv $o kaò n%un |or%atai scéhmatov, |h to%u Basiléewv Aléexiou to%u Komnhno%u penjeréa. To%u dèe créonou péalin fjorèan \apeilo%utov o\utov \abrotéera crhséamenov dexi%a, pl\hn to%u mesaitéatou neèw péanta kal%wv \epeskeéuasen.
309
Хотя Прокопий в предисловии соч. De aedif. I, 2, 15 оговаривается, что церквей, построенных Юстинианом, столь много, $wste leptologe_sjai \am\f a\uto_v \améhcana e_nai, но он сообщает полный список их. В этом списке напр. указывается (І, 4, 15), церковь св. Феодоты \en proasteòw kalouméeny }Ebdéomy, – что соответствует загородной местности, но монастырь «Хора» помещался там, где не было проастейона, и Пр. мог опустить монастырь в описании цц. столицы. Вероятно, поэтому Паспати 1. с. р. 328 делает догадку, что Юст., если не построил, то мог возобновить наш монастырь, – но Прокопий пересчитывает и все реставрации Юстиниана.