Таким образом, мы не имеем серьёзных оснований для передатировки толкования исключительно VI в. Вариант CJP 1 несомненно датируется концом VII — началом VIII в. Краткий вариант (без имён и «деталей» ересей), если предположить его первичность, можно считать составленным в VII в. и даже в VI в. — до появления интерполированной версии с именем Петра Валяльщика[232] (отражённой в схеме в позднейшем толковании Марка Эфесского) и в зависимости от того, сколь долго имя Петра могло оставаться «знаковым» или актуальным. Датировка толкования временем после VIII в., в принципе возможная (до 1105 г. — времени рукописи Oxon. Bodl. Baroc. gr. 15 варианта CJP 2)[233], представляется все же маловероятной. Тем самым мы остаёмся, по-видимому, в рамках VII-VIII вв., с возможным опущением нижней планки до VI в., и оснований для более точной и однозначной датировки первой половиной VI в. не имеем, пока не будут доказаны тождество Петра Трусливого с Петром Валяльщиком и невозможность приложения данного эпитета к константинопольскому патриарху Петру[234].
Русский перевод анонимного толкования сделан В. Г. Патриным[235] под редакцией А. Г. Дунаева, комментарии (за исключением указаний на разночтения) составлены В. Г. Патриным.
Анонимное догматическое толкование на молитву «Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас. Аминь» (редакция 1)
Молитва «Господи Иисусе Христе, Боже на[236] 1, помилуй нас. Аминь» была нам передана для произнесения во всякое время не просто так или случайно, без рассуждения и исследования.
Ибо, хотя этот стих короток[237], он ни в коем случае не лишён догматического содержания[238], напротив, с рассуждением и большим попечением, при содействии Святого Духа, он был составлен святыми отцами для уничтожения всех ересей и исполнения заповедей[239] Господа.
Ведь в нем каждое слово исполнено догматическим смыслом, Господними заповедями и богочестием[240].
Ибо одни еретики говорили, что Христос — простой человек, но не Сын Божий; другие же, что Он, будучи только Богом, не был также совершенным человеком, лишь по видимости приняв человеческое [естество]; иные же, исповедуя [Его] Богом и человеком, не две природы сводили в одну ипостась, но говорили, как о двух природах, так и двух ипостасях и двух сынах; а другие, признавая, что две природы сходятся в одной ипостаси, учили, что сами эти природы смешались и слились в одну[241], и утверждали, что из двух природ возникла одна особая природа.
Но этот стих[242] через слово «Господи», которое указывает на божественную природу, отвергает Ария и его единомышленников, говорящих, что Он — простой человек, но не Сын Божий.
Через слово «Иисусе», которое являет человеческую природу, [этот стих] заставляет умолкнуть Евтихия и Диоскора и их сотаинников, полагающих, что Он — только Бог, и [таким образом] прилагающих страдания божеству.
Через слово «Христе», то есть «Боже и человече», он унимает Нестория и тех, кто вместе с ним считают, что ипостаси отдельны друг от друга, измышляют двух сынов в едином Христе Боге и две ипостаси и говорят, что Святая Богородица не Богородица, а Христородица.
Через слово «Боже» он обращает вспять Феодора, епископа Фаранского, Гонория Римского, Сергия и Пирра, Петра Трусливого[243] и всех, иже с ними, показывая пустословие дерзающих говорить о слиянии и одной особой природе, и одной воле, и одном действии. Являя не слитной божественную природу, а тем самым и человеческую, [этот стих] утверждает две сущности, соединённые вместе в одной ипостаси.
И так <доведя до конца>[244] православное учение о Христе, [молитва] прибавляет слово «наш», братски соединяя верующих друг с другом и связывая их через любовь, в которой, то есть в любви, пребывает вся полнота закона и заповедей.
Таким образом охватив полноту догматов и заповедей, она присоединяет слово «помилуй», ибо мы бываем помилованы через правильную догматическую веру и исполнение заповедей.
232
Если считать, что позднейшее сочинение Марка Эфесского с именем Петра Валяльщика отражает более ранний текст и что это имя не внесено самим Марком.
234
Дальнейшее изучение истории самой формулы Иисусовой молитвы с привлечением более широкого круга агиографических и литературных памятников также могло бы пролить свет на время появления толкования.
235
Выполнен в составе диссертации на соискание учёной степени кандидата богословия «История “Молитвы Иисусовой” (Обзор историографии. Начальный период существования практики (IV-VI вв.) и её историческое развитие до XIV в.)», защищённой в 2005 г. в Московской духовной академии. Частично выводы исследования (историографический обзор мнений разных учёных) изложены в статье: Патрин В. Г.
236
Обращение ко Христу «Боже наш» (наряду с обращением «Сыне Божий» и вместе с наименованиями «Господь Иисус Христос») встречается в
237
Говоря о молитвенной формуле, автор толкования не употребляет термина «краткословная молитва Иисусова» (μονολόγιστος Ἰησοῦ εὐχή), который ввёл в употребление прп. Иоанн Лествичник (ум. ок. 649 г). Весьма вероятно, что автор толкования не был знаком с
238
У монофизитов практика молитвы Иисусовой стала рассматриваться в догматическом ключе несколько раньше (с V или VI в.) в связи со спором о правильности молиться только Христу, минуя другие Лица Святой Троицы. Этот спор отразился в ряде источников: 1) надпись из Нитрийской пустыни, обнаруженная A. Гийомоном (Guillaumont A.
239
Здесь и выше слова, выделенные прямым шрифтом, ср. с заключением CJP 2, отсутствующим в CJP 1.