Прочему ты научишься, с <помощью> Божией, в хранении ума, держа Иисуса в сердце. Ведь, говорит <авва>[428], «сиди в келье своей, и это всему тебя научит».
ВОПРОС. Но почему первое и второе хранение не могут усовершить монаха?
ОТВЕТ. Поскольку он проходит их не по чину[429]. Ведь лествицей установил утвердил их Иоанн Лествичник, говоря так[430]: «Одни умаляют страсти; другие поют псалмы и предаются псалмопению большую часть [времени]; некие[431] [терпеливо] пребывают в молитве; иные проводят [жизнь], устремляясь в глубину созерцания. Пусть, — говорит он, — задача исследуется по образу лествицы». Следовательно, желающие шествовать по лестнице шагают не сверху вниз, а снизу-вверх, взбираясь сначала на первую ступеньку, затем на следующую и по порядку на все [остальные]. И таким образом возможно подняться от земли и вознестись на небо. Итак, если мы хотим прийти «в мужа совершенного <… > полноты Христовой"[432], то начнём <взбираться> по утверждённой лестнице, [как и] подобает подобно младенцам[433], согласно [чреде] детских возрастов, дабы, идя мало-помалу, достичь мер и мужа, и старца.
Первый возраст иноческой степени есть умаление страстей, что свойственно начинающим.
Вторая ступень духовного повзросления, превращающая отрока в юношу, — привязанность[434] к псалмопению. Ибо после упокоения[435] и умаления страстей псалмопение становится сладостным для языка[436] и причисляется у Бога <к заслугам>, ибо невозможно «петь <…> Господу в земле чужой"[437], то есть в страстном сердце.
Третья же ступень духовного возрастания — юноши в мужа — прилежание к молитве, что свойственно преуспевшим. Ведь молитва отличается от псалмопения, как совершенный муж — от юноши и отрока, соответственно степени, на которую мы восходим.
За этими <тремя следует> четвертая ступень духовного возрастания — ступень седого старца, то[438] есть неуклонная пристальность созерцания, каковое свойственно совершенным. Вот и завершён путь, и лестница достигла конца.
Значит, поскольку эти [ступени] так положены и возвещены установлены Духом <Святым>, то невозможно младенцу возмужать и взойти в состояние седого <старца> иначе, кроме как начав с первой ступеньки[439], как мы сказали, и, успешно пройдя по [всем] четырем[440], достичь совершенства.
Началом же продвижения к свету для желающего духовно возродиться[441] является умаление страстей, или хранение сердца, ибо иначе невозможно страстям умалиться[442].
На втором месте — усиление[443] псалмопения, ибо, когда страсти улегаются и умаляются благодаря сердечному противлению страстям, желание примирения[444] с Богом воспламеняет ум. С этого времени поэтому окрепший ум, преследуя, изгоняет с помощью внимания помыслы, овевающие поверхность[445] сердца. И вновь он, как обычно, прилепляется ко второму вниманию и молитве[446]. Тогда взвихряются дyхи — а духам страстей привычно возмущать сердечную глубь, — но призыванием Господа Иисуса Христа они распадаются и исчезают, словно воск[447]. Будучи изгнанными оттуда, они возмущают через чувства поверхность[448] ума; посему, если даже и чувствуется или: он [ум] чувствует вскоре затишье, все же совершенно избежать их и не воевать невозможно[449]. Свойственно же сие одному[450] пришедшему в <меру> «мужа совершенного"[451], пребывающему всегда (παντὸς)[452] в уединении и непрерывном (διαπαντὸς) сердечном внимании.
428
В подлиннике φησίν, «говорит» (в ед. числе) — слово, которым обычно вводятся прямые цитаты. Поэтому возможно, что имеется в виду непосредственно авва Моисей Мурин, которому и принадлежит это выражение (6-я апофтегма) (обе дальнейшие атрибуции наши; первая цитата установлена также в переводе А. Риго и в английском
429
«Традиционный» перевод иной: «Понеже не по чину сия проходят» (
434
προσεδρία — заботливый уход, свойственный
435
Подспудное развитие метафоры, скрытой в предыдущем предложении: сиделка
436
языка: естественно (по естеству) Р
442
449
Ср.: Прп. Иоанн Синаит.