Выбрать главу
[92] леопардов и всех прочих, сколько их есть на земле, и восславили господа, избавившего нас от их пасти и укреплявшего на всем пути. На четвертый день нашего странствия мы услышали свист гадов и заткнули уши, не в силах вынести свист их. Но по божьей воле гады нас не тронули. И мы миновали ту гору, и вновь оказались на огромной пустынной горе, где ни один след не указывал, что там когда-либо были люди. Проведши здесь 60 дней и обдумывая, что делать, мы молили бога спасти нас от великой крутизны той, и вот могучий олень предстал нам п, забегая вперед нас, издавал мычание, а мы следовали его голосу, и пришли к другим кручам, и претерпели страшные и великие опасности, и, в трепете спустившись с высот, с трудом достигли равнины. Там паслись необозримые стада слонов. И мы прошли по равнине той среди слонов, которые не причинили нам вреда, и сбились с дороги. И, помолившись богу, мы пошли, не вкушая, видит бог, никакой пищи. Через 70 примерно дней, чтобы сказать коротко, мы снова вышли на гладкую равнину, густо поросшую деревьями с чахлыми плодами, ибо в месте том не было света, а только темный туман. Постояв там, мы подняли рыдание и великий плач, потому что не было нам ни пути, ни света. Мы плакали семь дней, и вот перед нами стала летать голубка, и села на высокое место, и снова вспорхнула, и залетала перед нами; мы же в ликовании восславили господа и, следуя за ней, увидели арку, на которой было написано: «Эту арку воздвиг Александр, македонский царь, когда от стен Карфагена до мест сих, как дикого зверя, гнал перса.[93]Это — область темной мглы, которую он прошел. Желающий проникнуть далее, да пойдет влево, ибо все воды земные истекают с этой стороны. Если пойдет на шум вод этих, выйдет к свету; направо же одни горы, кручи и превеликое озеро, кишащее гадами». Когда мы прочли надпись на арке Александра, мы воспрянули духом и восславили господа, повсюду спасающего нас, и возрадовались, и пошли влево от арки. Через сорок дней пути на нас повеяло удушающим смрадом, и мы едва не умерли от этого зловония, и каждодневно молили бога сохранить нам жизнь. Нас одержала неслыханная беда, ибо послышался громкий шум, словно от ржания множества коней. Пройдя немного, мы нежданно увидели перед собой превеликое озеро, кишащее змеями, так что воды его из-за змей не было видно, и рыдание, и плач, и вопль великий, как от толпы людской, исходил из вод озера, и мы услышали глас с неба, говорящий: «Се воды судные и се — отрекшиеся господа». И в великом страхе мы миновали то судное озеро. После многих дней пути мы пришли в некое место, и там были две высокие горы. И мы поглядели на эти горы, и увидели посреди них мужа ростом в двадцать локтей.[94] И был он по всему телу связан восьмью медными веригами, и четыре были прикованы к правой горе, четыре к левой, и вокруг того мужа пылало пламя, и голос его слышался чуть ли не за тридцать миль. И, увидев нас, муж тот начал плакать, и стенать, и биться головой оземь. Он весь обгорел в пламени, так что на нем не было ни одного волоса, мы же от страха и ужаса закрыли лица свои и прошли меж тех двух гор. Большой страх и великий ужас одержали нас. Пять дней мы шли и еще слышали его стенания. И снова оказались в высоком месте, и была там глубокая яма, и некая жена с распущенными волосами стояла над ней, и большая змея обвилась вокруг нее от ног до самой шеи. И когда жена открывала уста свои, чтобы говорить, змея вонзала в них свое жало. Волосы у жены досягали земли. И другой несказанно странный голос, точно гул большой толпы, исходил из глубины ямы: «Помилуй нас, господь, сын всевышнего бога, помилуй нас». Мы в страхе сказали: «Господи, скончай нашу жизнь в месте сем, ибо глаза наши видели удивительные и дивные тайны и великие судилища на земле». И когда с рыданием и плачем мы миновали то место, скоро пришли в некое другое, где высилось могучее дерево, видом сходное со смоковницей, и была там тьма птиц, видом подобных воробьям, голос же у них точно человечий, и все они одновременно кричали: «Отпусти нам, господь, отпусти нам, милостивый боже, хотя мы погрешили перед тобой паче всего земного сотворения». Мы же, смиренные, видя эти ужасные и дивные знамения, были в великом страхе и молили бога, чтобы показал нам свершение тайн сих. И тотчас земля разверзлась перед нами и голос, исходящий оттуда, сказал: «Вам не дано узнать эти тайны, идите дорогой своей». И мы миновали место это с трепетом и снова пришли в место ровное, страшное и славное. И вот там стоят четыре пречестных мужа, облик которых был неизречен. Перед этими святыми мужами были сверкающие мечи, смола и сера, а кругом змеи и ехидны, и те четверо святых мужей имели на головах венцы из золота и перлов и в руках своих держали золотые награды за состязание. Увидев их, мы пали на землю и громко закричали: «Помилуйте нас, небесные мужи, чтобы не коснулись нас эти мечи и пламя, исходящее от гадов». И они ответили нам, говоря: «Ступайте с миром дорогой своей, которую начертал вам господь, и ничего на пей не страшитесь — они не имеют власти над вами, ибо мы сторожим их до того дня, пока господь не прийдет в мир сей». Услышав от них эти слова, мы издали им поклонились и, восславив бога, ушли оттуда в страхе. И снова шли сорок дней, не вкушая ничего, кроме воды, и вдруг до нас донеслись песнопения, словно пела большая толпа, и сладостный запах благовоний, и мы почувствовали дух драгоценного мирра. И от звука этих песнопений и от благовония нас стало клонить в сон, так что мы заснули, и тогда уста наши усладились нежданно слаще, чем сотовым медом. Пробудившись, видим храм великий из хрусталя и в середине его престол и источник, струящий как бы молоко, который течет из-под того престола, и мы подумали, что подлинно это молоко; и мужи страшные и досточудные стояли вокруг источника и пели ангельские песнопения и херувимские напевы. И, увидев их, мы от страха замерли, как мертвые. Но один из стоявших, святой муж с благолепным ликом, взглянув на воды того источника, сказал нам: «Се источник бессмертия, который для праведников, чтобы вкусили от него». Мы же, услышав это, восславили бога и того святого мужа купно со всеми, кто был с ним, и в великом страхе и ликовании миновали место то, ничего не вкушая, видит бог, ибо уста наши от сладости благоухания того мирра и воды на три дня слепились, как от аттического меда. И снова пришли в некое место, где текла большая река, и, напившись из нее, мы стали сыты и прославили господа нашего. И в шестой час пополуденного зноя мы стояли возле устья этой реки, обдумывая, что нам делать. И от реки этой исходил свет вдвое сильнее земного, и мы взглянули на четыре страны земли и неба. И там дули ветры не такие, как дуют здесь. Ибо ветры имели иное дуновение; западный был зелен, восточный подобен цвету желудя, ветер от полуночи золот, как чистая кровь, а полуденный снежно-бел.
вернуться

92

Василиск — сказочный змей, онокентавры — полулюди-полуослы.

вернуться

93

Перс — царь Дарий III Кодоман (336–330 гг. до н. э.), за которым Александр действительно, как за диким зверем, охотился всю вторую половину кампании. Упоминание в этой связи Карфагена — фантастично, как и многие другие сведения, сообщаемые в средние века об Александре Македонском (336–323 гг. до н. э.), превратившемся в легендарную личность, с которой связывались чудесные приключения, вроде посещения загробного мира или спуска на морское дно.

вернуться

94

Локоть — см. прим. 2 к Палладий 22.