10
За окнами мастерской стало совсем темно — в соседних домах погасли почти все окна.
— Кирилл, это и есть византийский нуммий? — зевая, спросил я про медяк: слушая о приключениях Кирилла, я машинально копался в монетах на блюде.
— Да, это и есть нуммий, — раздраженно подтвердил Кирилл. — Ты не слушаешь меня?
— Слушаю-слушаю. Ты заглянул за зеркало в московской пенсионерской квартире и попал в древний Рим.
— Я понимаю, как это звучит, — Кирилл вскочил с кресла, пролив коньяк, и прошёлся по мастерской,
— Хочешь, не буду продолжать!? — зло бросил Кирилл. Вопрос был явно риторический и Кирилл продолжил.
11
Итак, я стоял на краю просёлочной дороги и смотрел, как мимо меня проносят важного раненого. За процессией, немного отстав, шел негр лет сорока. Он поймал мой взгляд и доброжелательно кивнул. Это мне и было нужно. Я выбежал на дорогу и пошел рядом, стараясь не отстать. Справившись с одышкой, я спросил негра по-итальянски: «Это Италия? Где я? Я заблудившийся турист (sono un turista smarrito)».
Негр, который потом представился Шармантом, взглянул на меня — скорее пристально, чем удивленно.
«Русский?» — пробасил он и засмеялся. Я тоже рассмеялся: всё это, и правда, было скорее смешно, чем удивительно. Насмеявшись и продолжая быстро шагать, Шармант проговорил: «Ты в Константинополе, мой друг, в несчастном Константинополе (nello sfortunato Costantinopoli)».
Что за нелепость!? Я в Стамбуле? Почему же я решил, что я в Италии!?
За нашими спинами раздался новый отдаленный взрыв, опять нежно ударила волна теплого воздуха, я обернулся на ходу.
«Это у ворот Романа, — улыбнулся Шармант, — Турецкая пушка ломает ворота. Мой друг, сейчас 6962 год. Ах да, по-вашему, это, кажется, 1400…какой-то год от рождества Христова», — ответил Шармант на мой немой вопрос и грустно улыбнулся.
«Господи, я в Стамбуле в 1400…каком-то году?! — я пытался привыкнуть к этой новости, — Почему я тут и что мне теперь делать? Где мне тут искать Аркадия? Кто он в этом мире? Зачем мне, вообще, его искать?»
Носилки и мы с ними неслись быстро, я задыхался.
«Так, — пытался я упорядочить разбегающиеся мысли, — я в Средних веках в Стамбуле. Его осадили турки. Они его, в результате, и возьмут — но когда? В этот раз, в другой? Через месяц? Через сто лет? Ничего не помню».
Задыхаясь, я молча вынул и показал Шарманту айфон Аркадия. «Я ищу Аркадия. Старика. Еврея из Венеции,» — между вдохами проговорил я. Шармант, разглядывал айфон, словно узнал его.
«Εβραϊκό παιχνίδι, — непонятно воскликнул он и весело продолжил. — Я знаю, кого ты ищешь. Его зовут Арье, этого мерзкого старикашку (brutto vecchio). Я одно время работал на него. Он живет в венецианском квартале».
«В венецианский квартале…» — тупо повторил я про себя. Картина мира вокруг меня, а вместе с тем и путь, ведущий меня домой, продолжали безнадёжно усложняться. Ханночка бедная уже, наверно, стоит перед дверью и ждёт, что я вот-вот приду. «Что я тут делаю?» — заныла моя душа. В ответ ей в животе заурчало от голода.
Мы быстро проходили мимо, видимо, давно заброшенных кварталов, садов за обвалившимися изгородями. Дома лишь изредка были подновлены — без заботы о красоте и долговечности. Этот город, которому предстояло опустошение, уже почти умер.
— А кого это несут? — кивнул я на носилки.
— Генерал Джустиниани ранен, мы несем его на корабль.
Какое-то время мы шли молча. Мы с Шармантом завершали процессию, и сменившиеся носильщики то и дело оглядывались на меня. Я попытался собраться с мыслями: картина того, что со мной произошло, была нарисована в моём сознании почти бесцветными красками и нуждалась в материальном подтверждении. Бесспорно было только то, что я иду по дороге рядом с негром, под голубым небом, потею, задыхаюсь, дышу пылью, поднятой сапогами носильщиков. Но остальное… Может, я сплю, может, друзья разыгрывают меня. Точно ли я в прошлом, точно ли я в Константинополе?
В этот момент я увидел вдалеке розовый бункер и сразу узнал его — это был собор святой Софии с его циклопическими пологими контрфорсами и неприветливо глядящими на мир маленькими окнами, похожими на бойницы. Всё в соборе было, как в наше время, только минаретов по углам не было. Я понял, что мы сейчас шли к центру города, по маршруту знаменитого стамбульского трамвая.
12
На кухне вдруг прогремел глухой бас Кости, громко задвигали стулья. До этого оттуда доносился лишь монолог генерала на ломаном английском. Кирилл поставил виски и встревоженно встал. Из кухни к нему навстречу вышел генерал, он был озадачен: