-Ничего, дочка, авось обойдется, - вдруг подала голос Феофана, заметив ее слезы. - Быть может брак тот еще не состоится.
-Как же не состоится... Брат слово дал... договор подписал...
Как говорится, человек предполагает, а Господь располагает.
Тут Феофана обратила долгий взгляд на икону Богородицы и, беззвучно пошевелив сухими губами, перекрестилась...
В спальню неслышно вошла служанка с чашкой синего стекла.
-Ваше молоко, госпожа...
Ее слова вернули Анну к действительности.
-Хорошо, поставь здесь.
Она указала на столик подле кровати.
-Врач наказал пить пока теплое, - ворчливо сказала служанка, ставя чашку.
-Хорошо, хорошо, сейчас выпью. Иди...
Дождавшись, когда служанка уйдет, Анна встала с постели, вдела ноги в теплые туфли без задников, накинула на себя подбитую мехом накидку и, взяв молоко, вышла на примыкающую к императорскому саду террасу.
Здесь было покойно и совсем не холодно. Зима в этом году выдалась на удивление мягкой. Снег выпадал только раз, в самом ее начале, да и тот быстро стаял, оставив после себя лишь потоки грязной бегущей к морю воды. В стороне Золотого Рога пронзительно кричали чайки. В их криках слышалась тревога. Она перекликалась с тревогой в душе Анны.
Опершись о каменные перила, царевна задумчиво смотрела на спящий сад. В бархатном мраке едва угадывались стволы фруктовых деревьев.
Скоро весна. Пасха. Снова станет сильным солнце и под его лучами оживет дремлющий до поры сад. На его дорожки лягут тени от густой листвы. И будет так уютно, подстелив мягкую подушку, сидеть на каменных скамьях, что расставлены по всему саду, пить разбавленное родниковой водой вино, слушать пение соловьев, читать...
Но тут Анна вспомнила про договор с тавроскифами и свой предстоящий брак. Увы, эту весну она встретит далеко от родного города, а значит не будет ни сада, ни соловьев...
За ее спиной вдруг послышался шорох. Она обернулась и едва не выронила от испуга чашку. Рядом с ней стоял человек. Он был бос. Смотрел исподлобья. С одежд его капала вода. Мокрый чуб прилип к высокому лбу.
-Кто ты ? - хотела спросить она, но слова застряли у нее в горле.
-Пить, - прохрипел незнакомец и царевна непроизвольно протянула ему чашку с молоком.
Человек схватил ее обеими руками и тут же поднес ко рту. Молоко тоненькой белой струйкой потекло по подбородку, по груди, закапало на мраморные плиты террасы.
-Благодарю, - сказал он, допив, и тут же добавил, - т. е спасибо.. по- вашему.
Он протянул пустую чашку, но Анна даже не пошевелилась, продолжая как зачарованная смотреть на незнакомца. Он был выше ее, но ненамного, статен и широк в плечах. И, кажется, очень молод: над верхней чуть припухшей губою вместо усов еще курчавился юношеский пушок.
-Не бойся, добрая госпожа, я не грабитель и не вор, - быстро заговорил юноша, весь трясясь то ли от холода, то ли от волнения.
- Спасибо и на этом, - усмехнулась Анна, к которой мало-помалу вернулось самообладание. - Но тогда, кто же Вы и что делаете в императорском саду в столь поздний час?
- Я... Я - гость. Гость вашего императора. Вернее императоров.
-Вы - гость?
Анна не скрывала своего изумления.
-Да, -да, я понимаю, что выгляжу несколько странно...Но позвольте мне все объяснить...
Тут по лицу его пробежала судорога и Анна снова стало страшно.
-Простите, мне что-то не очень... Но это не важно... Я был на пиру. Да-да, я один из гостей... гостей императоров. Мы вчера приплыла им на помощь...
-Вы - тавроскиф? - испуганно воскликнула тут Анна и невольно отступила прочь.
И действительно, как она не поняла этого раньше. Бритый череп, чуб, широкие зауженные к щиколоткам штаны...
-Да, вы зовете нас тавроскифами, но прошу выслушайте меня, - торопливо заговорил незнакомец. - Произошла беда. Убийство. Наш воевода убит. Я гнался за убийцей, но попал в какое-то озеро в этом саду... А он убежал... И, кажется, меня отравили...Прошу вас всеми богами этого мира, пошлите кого-нибудь в казармы...к нашим ... и попросите...
Тут он вдруг покачнулся, голова его безвольно мотнулась, перед Анной промелькнули помертвевшие глаза, и подобно тряпичной кукле незнакомец неожиданно мягко осел на каменные плиты террасы. Выпавшая из руки чашка, чудом на разбившись, со звоном откатилась прочь.
-О, Боже! - воскликнула Анна и бросилась обратно в спальню.
-Юлия! Юлия! Скорее сюда!
На ее отчаянный крик в комнату вбежала давешняя служанка с заспанным лицом.
-Что случилось, госпожа?
Она широко зевнула, быстро перекрестив при этом рот.