Весомый вклад в разработку концепции внес и Н. А. Скабаланович. Он подробнейшим образом на материале разнохарактерных источников тщательно проанализировал состояние государственных и церковных институтов XI в.[35]
Основной вывод исследователя сводился к следующему: теснейший союз Церкви и государства вкупе с такими разнородными факторами, как монархический принцип, свободное крестьянство и Православие определял облик Империи в XI столетии.[36] Развитие церковных учреждений и ■церковного управления совершалось в Византии параллельно и в соответствии с развитием политических учреждений.[37] Государственная власть принимала деятельное участие в церковных вопросах, активно пользуется своим правом назначать на церковные должности и отстранять от них. В свою очередь духовные лица принимали деятельное участие в делах гражданских (занимали разные мирские должности в церковном и областном управлении, выступали посредниками между враждующими сторонами и т. д.). «Во многих случаях, — пишет Н. А. Скабаланович, — это шло вразрез с каноническими правилами, неканоничность сознавалась и высказывалась современниками».[38] Но все это, по мнению ученого, не затрагивало «положения вещей в их корне и не вносило никаких существенных изменений в фактический строй».[39] Нововведения наличествовали, но они были «частного свойства» и касались «частных обстоятельств» (усиление экономической власти патриарха и митрополитов, возвышение некоторых архиепископий и епископий на степень митрополий и т. д.).[40] Эти нововведения, на взгляд историка, «обнаруживают тенденцию к большей церковной централизации, вполне естественной ввиду развития тогда до крайней степени государственной централизации».[41]
Институциональный подход к изучению государственных структур как таковых, которого придерживался Н. А. Скабаланович, достаточно прочно укрепился в историографии. В силу этого общество в целом и его реальное влияние на власть зачастую оказывалось вне поля зрения исследователей. Такой подход, как правило, в немалой степени затруднял понимание характера византийской государственности, реальной роли ее институтов. Тенденцией же, все более набирающей силу в современной историографии, является глубокое изучение характера государственных институтов в неразрывной связи с эволюцией самого общества, а не сведения дела к персональным реформаторским устремлениям якобы абсолютно всевластных византийских императоров.
Появление работы Н. А. Скабалановича стало настоящим событием в научной жизни. На нее появились рецензии выдающихся русских ученых: И. Е. Троицкого,[42] Т. Д. Флоринского,[43] П. В. Безобразова.[44] Отдавая должное достоинствам исследования, рецензенты сожалели о том, что, во–первых, автор слишком жестко соблюдал установленные им хронологические рамки и поэтому факты XI в. не были поставлены им в связь с подобными фактами других эпох византийской истории, и, во–вторых, в книге отсутствует характеристика внешнего положения Византии, «тогда как внутренняя жизнь государства бывает тесно связана с внешними политическими событиями и часто зависит от них».[45]
Главное же возражение сводились к тому, что Церкви уделено в работе гораздо меньшее место, чем государству. На этом основании при защите диссертации еще на заседании Совета Академии даже раздавались голоса против присвоения Н. А. Скабалановичу ученой степени доктора богословия.[46] Такой упрек показателен для настроений в историко–церковных кругах, нередко склонных толковать «симфонию» как союз двух абсолютно равных партнеров. Но он несостоятелен по существу. Основополагающий для Византии принцип «двуединства» государства и Церкви на деле не означал полного равенства сторон: светские властные структуры были гораздо более разветвлены и многофункциональны, и это было убедительно показано Н. А. Скабалановичем. «Церковь в Византии занимала второстепенное положение подле государства»,[47] поэтому и в работе, посвященной Церкви и государству, естественно, большее внимание было уделено последнему.
35
К истории изучения «священства и царства»//Толерантность и агрессивность в истории и современности: Материалы круглого стола 25 июня 2002 г. Иваново, 2002. С. 36–43.
46
На заседании Совета Академии выступил проф. Т. В. Барсов, который категорически возражал против присуждения Н. А. Скабалановичу богословской степени. Он считал, что Николай Афанасьевич написал работу светского, а не богословского характера. Мотивация сводилась к следующему: 1. Отсутствует самостоятельная разработка богословских вопросов; 2. Церкви в работе уделено слишком мало внимания по сравнению с государством; 3. Весь церковный материал подан «под углом политической тенденции» (например, участие патриархов в политических событиях, исследуется только внешнее, государственное и общественное, положение монашества и т. д.).