Византийское миссионерство: Можно ли сделать из «варвара» христианина?

III. Северная периферия

Император Юстиниан I был своего рода чемпионом «государственной» миссии. Помимо прочего, он хотел христианизировать все население Империи. Так, его посланник Иоанн Эфесский насильственно крестил в одной только Малой Азии около 80 тысяч человек и построил 90 церквей. Об Иоанне известно, что его послал миссионерствовать лично император Юстиниан[228]. Нас, однако, больше интересуют заграничные христианизаторские опыты императора. Рассмотрим прежде всего Причерноморье.

Как уже говорилось выше (см. с. 49), в Херсоне бытовала местная легенда о епископах, якобы старавшихся обратить город в христианство в начале IV в. История эта имеет много изводов, отражающих разные стадии ее развития. На первом этапе легенда призвана была обосновать автокефалию Херсонской церкви ее происхождением от иерусалимского патриарха Хермона; позднее историю обработали в интересах Константинопольской патриархии, получившей верховенство над Херсоном: тут в дело был введен сам император Константин Великий, якобы лично озаботившийся насаждением в Херсоне истинной веры. На третьем этапе развития легенды, когда все эти распри уже забылись, Хермон с Константином из «антагонистов» превратились в сотрудников. «Когда Константин принял ромейский скипетр, Хермон, пасший Христовы стада, выслал семь духовных тягловых быков, чтобы вскопать страну Херсонитскую… первыми Василия и Эфрема — Эфрема[229] он поставил (έφίστησι) в страну тавроскифов, соседствовавшую с Херсоном, а Василия отправил по–пастырски заботиться о самом Херсоне»[230]. Видимо, ядро легенды стало складываться в Херсоне в конце IV в.[231] и развивалось вплоть до VI, когда культ херсонских мучеников окончательно сложился[232]. История о миссионерах–одиночках преобразилась в рассказ о насаждении новой религии при помощи военной силы: епископ Капитон прибывает в город с отрядом из пятисот воинов «ради собственных нужд и для безопасности города»[233] и берет в заложники детей горожан. Впрочем, коль скоро Херсон был частью Империи, характер его христианизации не представляет для нас специального интереса. Гораздо более важной и загадочной кажется нам личность Эфрема. Почему он вообще оказался в компании с крестителями Херсона? Ведь место, куда он был послан проповедовать, в разных изводах легенды именуется то как τα μέρη της Τουρκίας («области Туркии»), то как Ταυροσκυθών επαρχία («епархия тавроскифов»), то как «страны поганъския», то как «таврская земля»[234]. Видимо, речь шла о каких‑то варварах, живших поблизости от Херсона, в Крыму. Упоминание о Эфреме не относится к древнейшему пласту легенды: в славянском переводе, донесшем более раннюю ее версию, этого героя нет[235]. Видимо, он появился тогда, когда херсонский клир сам занялся миссионерством среди окрестных варваров, под которыми можно подозревать хазар.

От Херсона на восток тянулись земли, в которых византийский контроль распространялся не дальше цепи крепостейфакторий. Так, епископ Стратофил, сидевший на Никейском соборе от Питиунта, был, конечно, представителем греческого населения этого эмпория, а не христианизованных варваров. Тем не менее со второй половины V[236], а самое позднее со второго десятилетия VI в.[237] начинается массовая христианизация варваров, от Таманского полуострова на западе[238] до реки Риони на востоке. За пределами византийских крепостей, церковное строительство отмечено в местах расселения варваров: Цандрипше, Дранде, Цибиле, Нокалакеви[239]. Хуже сохранились, но тем не менее могут быть отнесены к тому же периоду храмы в Шапкы, Мрамба, Зиганисе, Сепиети, Ноджихеви, Вашнари, Петре[240]. Многие из этих церквей находятся в отдалении от моря и явно были рассчитаны не на подданных Империи, а именно на варваров. В некоторых из них обнаружены баптистерии, пригодные для крещения взрослых[241], из чего следует, что храмы явно были центрами миссионерства. Применение дорогих строительных материалов и высокое мастерство зодчих свидетельствуют, что строительство велось на имперский счет.

228

Пикантность ситуации в том, что Иоанн был монофиситом — а эту ересь в Византии жестоко преследовали. «Неужели, — задается вопросом И. Энгельгардт, — Юстиниан не мог найти православного?» (Engelhardt, Mission, S. 22). Дело, скорее всего, было в том, что монофиситство реально превратилось в гонимую ересь лишь после 548 г., а до этого времени Юстиниан заигрывал с монофиситами, составлявшими значительную часть населения в восточных районах Империи. Например, его посол Проб направил 13 мулов, груженных провизией, в помощь армянскому миссионеру Кардосту, трудившемуся среди гуннов (Н. В. Пигулевская, Сирийская средневековая историография (Санкт–Петербург, 2000), с. 291. Подобная терпимость имела, как мы убедимся, весьма важные последствия для судеб христианства среди варваров.

229

Имя Έφραιμ либо пропущено переписчиком, либо выпало при публикации, поскольку оно логически необходимо в этом месте фразы.

230

F. Halkin, «La passion des sept eveques de Cherson (Crimee)», AB, vol. 102 (1984), p. 254—255.

231

К. Цукерман, «Епископы и гарнизон Херсона в IV в.», Martieриалы по археологии, истории и этнографии Таврии, вып. 4 (Симферополь, 1994 [1995]), с. 253—262.

232

В. М. Зубарь, «Проникновение и утверждение христианства в Херсонесе Таврическом», Византийская Таврика (Киев, 1991), с. 18.

233

F. Halkin, «La passion» (см. прим. 38), р. 260.

234

В. В. Латышев, «Жития св. епископов Херсонских», Записки имп. АН, VIII серия, т. 8, № 3 (1906), с. 7.

235

Супрасьльски или Ретков сьборник. Изд. Й. Займов, М. Капалдо. Т 2 (София, 1983), с. 534—535. В самой же древней версии, сохраненной лишь в грузинском переводе, начало истории вообще утрачено.

236

И. Ш. Агрба, Взаимоотношения Абхазского щрства и Византии (конец VIII‑X вв.). Дисс. (Москва, 1989), с. 192—193.

237

Е. К. Аджинджал, «Об одном аспекте ранневизантийской дипломатии на Кавказе», Вестник древней истории, 1987, № 3, с. 178.

238

В Боспорском царстве христианство распространилось в V в., см.: П. Д. Диатроптов, Распространение христианства на Боспоре в III‑VI вв. Депон. рук. ИНИОН (Москва, 1986), с. 49—56; Э. Я. Николаева, Ю. М. Десятчиков, «О распространении христианства на Боспоре», Таманская старина, вып. 1 (СПб., 2001), с. 84—85.

239

Хрушкова, Памятники, с. 174—177, 259—270, 299—313, 332—336.

240

Там же, с. 322—327, 331—332, 341—353.

241

Там же, с. 412—416; L. Khroushkova, «Les baptisteres paleochretiens du littoral oriental de la Mer Noire», Зборник радова Византолошки Институт, т. 20 (1981), с. 15—22.