Продуманный до мелочей придворный церемониал усложнялся с течением времени с единственной целью: усилить блеск, окружающий монарха, и таким образом повысить и его личный статус, и значимость занимаемого им поста. Все его официальные выходы были четко спланированы и проработаны, точно какой-нибудь балет, представляемый неизменно в окружении великолепия. Так, например, в начале V века к празднованию крещения сына императора Аркадия, будущего Феодосия II (408–450), улицы Константинополя украсили шелковыми полотнищами, вышитыми золотом и другими драгоценными материалами. В те времена секрет производства шелка еще не был известен на Западе, поэтому его доставляли караванами из Китая по очень высокой цене. Все вельможи, принимавшие участие в процессии, шествовавшей к собору и из него, надели белое, напоминая, по словам очевидца, облако снежинок. Самые высокопоставленные сановники империи возглавляли процессию. За ними следовали императорские полки с зажженными свечами в руках, сверкающими, словно мириады звезд. Высокопоставленный аристократ нес монаршего ребенка, а отец-император, одетый в пурпур, шел позади. Даже зеваки были в нарядных одеждах.
Придворный церемониал был не только сложным, но и строго определенным. К X веку он стал таким замысловатым, что просвещенный и талантливый император Константин VII Багрянородный счел необходимым подробно описать его в «Книге церемоний». Император был историком и выдающимся писателем и написал для своего сына «Книгу управления». По большей части знанием о жизни византийского двора и властей мы обязаны этим двум работам. В первой Константин определил церемонию как «внешнее проявление внутренней гармонии» и заметил, что «ритуал помогает повысить значимость монарха». «Магистральная линия» церемоний закладывалась еще при Юстиниане, когда были выработаны основные принципы, которые надлежало соблюдать в ходе коронаций, рождения императорских отпрысков, венчаний и погребений, как и отъезда монарха из столицы и его возвращения, во время его пребывания на мероприятиях, например на бегах на ипподроме, во время приема послов, во время религиозных и государственных праздников. Но досконально все было описано только в X веке. Тогда даже изобретения в области механики использовались, чтобы подчеркнуть сверхчеловеческую природу монарха. Самым занимательным в этом ряду был механический трон, заказанный Феофилом. Однако и менее технически оснащенные троны выглядели впечатляюще, поскольку были изготовлены из дорогих материалов, отделаны драгоценными камнями, увенчаны балдахинами, обиты редкими и дорогими тканями и стояли на возвышении. К ним прилагалась изысканно украшенная скамеечка для ног.
Когда император покидал столицу, его провожали до определенной точки на границе города сыновья, патриарх, сенаторы и старшие офицеры армии и флота. Когда он возвращался, все они встречали его на этом же месте. Если он возвращался из европейского похода, приветственная церемония проводилась в замке Эбдомон, стоявшем рядом с западными стенами города. Часто все происходило в павильоне, располагавшемся поблизости. После приветственной церемонии император имел обыкновение въезжать в город во главе отряда своих телохранителей через Золотые ворота, следовать по Месе, или Главной улице, мимо форума Феодосия и форума Константина, огибая ипподром, к Большому дворцу.
Император в своем статусе посланника Христова должен был выполнять некоторые обязанности в ходе религиозных торжеств, каждое из которых проходило по определенному канону. Многие языческие обряды были включены в христианский ритуал. Так, например, 15 августа, по языческому обычаю, праздновался сбор винограда. В этот день император и патриарх выезжали из столицы во главе шествия на какой-нибудь не слишком удаленный виноградник, чтобы возглавить праздник урожая. В таких случаях ноги и хвост императорского коня украшали шелковыми лентами и надевали на него упряжь с драгоценными камнями. До конца X столетия, когда был установлен день Рождества, 25 декабря по традиции устраивали праздник в честь бога Солнца. На всех торжествах император, олицетворяющий бога Солнца, исполнял нечто вроде традиционной пантомимы и появлялся перед подданными в нимбе, который изначально был символом бога Солнца. До того времени рождение Христа праздновалось 6 января, когда в одном из залов для аудиенций Большого дворца перед собранием высоких гостей император вручал получившим новое назначение или повышение вельможам государственную бумагу, знак новой должности и дощечки из резной кости, похожие на те, которые известны нам сейчас как консульские диптихи. Вельможи готовились к важному событию, постясь весь предшествующий день. Они принимали бумагу от императора коленопреклоненно. Перед началом торжества стража монаршей спальни встречала гостей у дворцовых ворот и провожала их в зал для аудиенций, где они ожидали императора. Когда он входил в зал, все должны были приветствовать его в соответствии с их должностями. Сенаторам дозволялось поцеловать грудь императора справа, когда он наклонялся, чтобы поцеловать их в макушку. Людям более низкого положения предписывалось упасть на пол и поцеловать ступню императора, протянув руки вперед, — эта поза называлась «проскинез», она до сих пор используется в некоторых религиозных орденах, когда монахи или монахини приносят обеты.