Карьера Галла при дворе была недолгой. В 354 году Констанций заподозрил его в заговоре и приказал убить. На следующий год титул цезаря получил Юлиан. Император женил наследника на своей сестре и отправил командовать войсками в далекую Галлию, где давно шла непрерывная война с германцами. В 357 году Юлиану удалось одержать крупную победу, перейти Рейн и разорить варварские поселения.
Его военные победы так хорошо помнились на Западе, что еще через поколение христианский поэт Пруденций будет писать в честь Юлиана довольно комплиментарные строфы: «Я помню храброго вождя, судью, известного деянием и словом, радевшего о благе государства, но не о сохранении веры, ведь возлюбил он мириад богов».
Вести о популярности Юлиана достигли и двора Констанция II. В 359 году он приказал племяннику отослать самые боеспособные легионы из Галлии на Восток под предлогом усиления армии перед походом в Персию, однако солдаты вместо этого провозгласили Юлиана императором. Обе стороны начали готовиться к войне, но в 361 году Констанций II неожиданно скончался.
Приехав в Константинополь в конце 361 года, когда Юлиан уже оказался единственным императором, он снова провозгласил эдикт о веротерпимости – тот же самый, практически дословно совпадающий с эдиктом Константина. С точки зрения права и вообще правового регулирования религиозной сферы основа остается незыблемой. Но при этом в эту веротерпимость теперь вкладываются несколько иные смыслы.
При Константине и его преемниках привилегированное положение христианства держалось только на том, что это была религия императора. При Юлиане этого преимущества христиане лишились, а покровительство возвращается языческим культам. Император объявляет, что традиционная римская религия сделала империю великой и, чтобы вернуть величие, нужно вернуть милость богов.
Конечно, эта заявленная новая позиция государства спровоцировала столкновения, некий социальный взрыв на Востоке, и в течение 362-го и частично 363 годов происходит целая серия погромов, то есть основная масса римского населения начинает громить христиан, потому что, очевидно, к этим христианам накопилось множество претензий, прежде всего претензий в том, что они все теперь богатые. В этих погромах были жертвы, и есть некоторое количество христианских мучеников, которые почитаются Церковью именно в память об этих событиях.
Нет никаких свидетельств, что Юлиан участвовал в организации этих погромов. Напротив, ему даже приходилось их успокаивать. Он хорошо знал историю Церкви и понимал, что это лишь увеличит число мучеников, поэтому он делал ставку на то, что Церковь сама распадется, стоит лишь вернуть из ссылки всех обвиненных в ереси.
Царствование Юлиана очень сильно ударило по группировке омиев – это партия, ориентировавшаяся на придворных богословов Констанция II Урсакия и Валента, условное «церковное болото», сторонников самых обтекаемых и размытых формулировок в тринитарном споре. Омии постулировали, что Бог Сын подобен Богу Отцу, а вот как Он подобен – по сущности, не по сущности, – они об этом не говорили. Юлиан, вступив на престол, дал различным течениям христианства свободу действия, епископы возвратились из ссылок, и баланс сил резко меняется. Начинается стремительное усиление, с одной стороны, никейцев, а с другой стороны – полуариан-подобосущников.
Конечно, Юлиан действовал, думая, что внутренние раздоры будут способствовать развалу Церкви, но, сам того не желая, даже помог сторонникам православного Символа веры. Вторым пунктом его программы был запрет на преподавание в христианских школах классических латинских и греческих авторов.
Одна из первых христианских школ, и одна из самых известных, находилась в Кесарии Каппадокийской. По возвращении из Афин именно в ней стали преподавать Василий Великий и Григорий Богослов. После того как император Юлиан решил запретить все христианское образование, эта школа, скорее всего, была закрыта. Мы даже не знаем, где она находилась. Кстати говоря, Григорий потом напишет специальное «Слово» в адрес Юлиана и обвинит его в трусости, в том, что он испугался прямого честного диалога и решил сделать образование только уделом язычников.