Я понадеялся, что верёвки и доски моста прочные — как-то не хотелось, чтобы всё это свалилось нам на головы. Здесь тоже пришлось задержаться, для уборки и обратной установки мачты, и для уплаты очередной пошлины в казну князя-архиепископа Трирского, владения которого тут и заканчиваются, и о котором Дитер Зальцигхунд отозвался весьма одобрительно:
— Его Высокопреосвященство, архиепископ де Монтрей — умный хозяин! Купцов, и нашего брата, корабельщиков, не грабит, три шкуры не дерёт. Понимает, что чем больше народу в его владения торговать придёт — тем больше пошлин в казну. Все бы знатные господа с таким понятием были! За порядком следит, опять же, у него не забалуешь! Даже на суше почитай всех разбойников перевёл; кого не вздёрнули, те сами в другие места подались, побезопаснее, а на реках их уж лет десять не видели. Вот дальше не то… На Рейне эти мерзавцы вконец обнаглели, «речной стражей» себя называют! Ежели просто отпустят без штанов — считай, повезло. А то ведь и режут всех за милую душу, чтобы потом их не опознали и неприятностей не устроили. Тут уж одно спасение — поворачивать к берегу и, забыв про всё, бежать подальше! Сколько товару и судов пропадает!
— Куда же ваш пфальцграф смотрит? — поинтересовался Роланд. — Почему не разгонит этих разбойников? Ну как Трирский архиепископ?
— Да наш пфальцграф и сам всё время ищет, где бы урвать! — невесело усмехнулся Дитер. — Говорят, он состоит в доле с этими разбойниками…
И, спохватившись, что говорит такое про знатную особу и хозяина его родных мест, да ещё дворянам, быстро добавил:
— Но это, я думаю, врут. Такой знатный вельможа с разбоями мараться не станет. А вот его люди — точно не без греха! Ну ничего, скоро приедет папский легат, он наведёт порядок. Говорят, он уже выехал.
— А при чём тут папский легат? — удивился Роланд. — Разве его дело ловить разбойников?
— Так-то, конечно, не его, — согласился Солёный Пёс. — Да только нынче, когда наш кайзер ушёл воевать в Святую Землю, кто вместо него правит в Германском королевстве?[3] Известно кто — Эрцканцлер и Примас Германии, Майнцский архиепископ Генрих фон Гарбург. Архиепископ Генрих суров, а с нашим пфальцграфом Германом фон Шталеком они давно уже как кошка с собакой. Пфальц-то входит в Майнцскую диоцезию, под церковной властью архиепископа, стало быть. Пфальцграфу это не по нраву, он хотел бы своего епископа поставить, да не дают ему. Раньше архиепископ пфальцграфу Герману ничего сделать не мог, потому как тот женат на сестре Кайзера, но теперь Государь с пфальцграфом в ссоре, от того, что тот не пошёл за ним в Святую Землю, воевать с сарацинами, а вместо этого ушёл с Генрихом Львом на Вендов. Так что Примас стесняться не будет. А легата он выпросил у самого Папы, когда встречался с ним, вроде как наблюдать за сборами в крестовый поход, ну и помочь в разных делах. Примасу и Легату вдвоём и сам пфальцграф противиться не посмеет, а уж его люди и подавно.
— Интересно, — вмешался я, — откуда у простого кормчего такие знания про сильных мира сего?
— Так река же, благородный риттер, — ничуть не смутился Зальцигхунд. — Много всякого люда путешествует, и многие любят поговорить. А я ведь не глухой. Да и заговорил я про это от того, что покамест на Рейне надо ухо востро держать из-за разбойников этих.
То ли Дитер накаркал, то ли Фортуна решила повернуться к нам задом, чтобы не слишком расслаблялись, но, когда мы прошли устье реки Лис, правого притока Рейна, из него выскользнули два судна, весьма напоминавших драккары викингов, ещё век назад наводившие страх на европейские берега, да и теперь ещё вполне употребляемые в Скандинавии для торговли и иных целей. Причём кое-где в тех местах они удержатся аж до XVI века. Но тут были явно никакие не викинги, а те самые речные пираты, о которых рассказывал кормчий. Хотя нам от этого не легче, так как на драккарах полный комплект народу, под завязку. Викинги так делали только в близких походах. Правда, и речным пиратам в дальние плаванья не ходить. Причём по скорости эти драккары значительно превосходили хольк, было ясно, что «Ундину» они догонят довольно быстро. Ещё и погода на реке тихая, как назло. Ветра нет, парус бессильно повис, хольк идёт на вёслах, которых на каждом из драккаров вдвое больше. Мы с Роландом и Солёный Пёс заметили угрозу одновременно. Кормчий нахмурился, но остался спокоен.