Мы с Ульрихом тоже обработали свои порезы и уколы, к счастью, не слишком серьёзные. Понятно, перед этим пришлось переодеться, отмыться, отчиститься. Ульрих после боя с головы до ног был покрыт кровью, в основном чужой, и мозгами — точно не своими. Думаю, любая киностудия XXI века оторвала бы его с руками на роль маньяка. Впрочем, посмотрев в воду, я убедился, что выгляжу не лучше. Доспехи у нас были изрядно помяты, но не пробиты, а вот кольчуги в некоторых местах проколоты и прорублены. Правда, Ульрих заверил, что сможет всё это поправить, а с помощью Эриха даже очень быстро.
Оставив его охранять наши вещи, я решил заняться поисками Роланда и Эриха. Дитер и экипаж холька тем временем подняли парус, пользуясь усилившимся ветром и, взяв пиратский драккар на буксир, поднялись немного выше по реке, встав на якорь между правым берегом Рейна и небольшим лесистым островком, закрывшим оба корабля от взглядов с реки, По словам кормчего, он это сделал чтобы не вводить в искушение проходящих по реке корабельщиков, ведь отбиться с такими потерями экипаж «Ундины» не сможет. По моей просьбе Солёный Пёс предоставил мне лодку, подвешенную под ахтеркастелем, вместе с Гилле и парой других невредимых матросов.
Лодку спустили на воду, два матроса сели на вёсла, Гилле на руль, я устроился на носу, и мы поплыли вниз по реке. Проплыв пару миль, я увидел на пологом правом берегу Роланда и Эриха. Они стояли на прибрежном песке и смотрели в сторону отдалённого холма, на котором находилось окружённое частоколом селение, оба на вид живые и здоровые. Несмотря на уверенность в том, что утонуть парни не могли, я почувствовал, как у меня с души буквально свалился камень. Мы разразились приветственными криками, замахали руками, и вскоре лодка ткнулась носом в берег. Взяв на борт моего друга и слугу, мы отправились в обратном направлении.
На обратном пути я рассказал об окончании боя, а Роланд и Эрих поведали о том, что с ними было после падения с корабля. Несмотря на опасения, упав в Рейн, они отлично держались на воде. Течение вынесло их на прибрежную отмель, по которой они выбрались на берег. Ещё до них туда выплыли уцелевшие пираты с подожжённого драккара. Но этих на берегу сразу вязали и раздевали до исподнего вооружённые дрекольем и сетями пейзане из того селения на холме, которым пираты, сохранившие из оружия максимум ножи, не могли оказать серьёзного сопротивления.
На мой удивлённый вопрос: «Зачем крестьянам пираты?» внимательно слушавший рассказ Гилле пояснил через Эриха (сам он французским владел через пень-колоду), что захваченные пираты представляют немалую материальную ценность. Крестьяне смогут их продать своему дворянину или купцам, а те перепродадут гораздо дороже, туда где требуется рабочая сила на трудных работах — с кайлом на шахтах и каменоломнях, или у галерного весла.
Эрих подтвердил, что в Германии это обычное дело. По словам Роланда и моего слуги, те пейзане и на них двоих посматривали с интересом, причём вполне денежным, когда они выбрались из реки. Но два доспешных воина, хорошо вооружённых (Роланд сохранил свой меч, а Эрих отцовский топор благодаря привязанным к рукояти и древку ремням, с петлёй, надетой на руку), хоть и без оставшихся на судне щитов, показались сельским жителям слишком грозными, чтобы с ними связываться. И их счастье, потому что в случае нападения на ребят, а тем более их захвата, одной деревней на Рейне стало бы меньше.
Н-да, рассуждаю как натуральный феодал Средневековья. Видимо, вживаюсь в среду. Самое интересное, я чувствую, что и правда сделал бы это. Торговцев «живым товаром» и его владельцев, а также, если можно так сказать, «добытчиков», я ещё в прежней жизни ненавидел. Будь моя воля, уничтожал бы их на месте без всякого моратория. Кстати, сейчас с этим проще, ведь ни о каких мораториях и отменах смертной казни, никто в мире и помышлять не будет ещё веков шесть, до царствования Елизаветы. А вот продажа бандюков на галеры или в шахты-каменоломни, у меня никакого душевного неприятия не вызвала. Наверное, потому что и в XXI веке почти во всех странах схваченных уркаганов заставляют работать, разве что без купли-продажи и на определённый срок.