За этими разговорами прошли Вормс, богатый епископский город на левом берегу Рейна. А ещё через некоторое время добрались до Мангейма, уже на правом берегу. В XXI веке это довольно крупный город, а сейчас самая настоящая деревня, хотя и большая. Впрочем, эта деревня нас мало интересует, нам требуется устье Неккара, который здесь вливается в Рейн у северной окраины Мангейма.
Дальше шли под парусом вверх по Неккару. Река эта извилистая и экипажу приходилось постоянно следить, чтобы не врезаться в берег. Мелей тоже хватало, но наш кормчий был речник опытным, умело лавируя судном промеж спрятанных под водой печтаных или галечных наносов. Близнецы продолжали возиться у горна, наковальни и точила, правя и затачивая оружие матросов за умеренную плату. Мы с Роландом слушали байки Дитера о его морских приключениях, а также рассказы о разных речных и морских путях, представлявшие для нас особый интерес. Но вообще-то нам это путешествие по реке уже порядком наскучило. Хотелось ощутить под ногами твёрдую землю.
Без особого интереса миновали по правому берегу речную гавань Хайльбронн, владение кайзера Конрада, по словам Бернарда, помнившую ещё римлян, но пока не удостоенную статуса города. Затем располагавшийся на левом берегу городок Штутгарт, принадлежащий герцогу Швабскому, где, по словам кормчего, находился знаменитый на всю Германию конный завод, основанный около двух веков назад. И вот, наконец, справа по курсу показались башни Эсслингена. Наше путешествие по Рейну и его притокам подошло к концу.
«Ундина» тоже не пойдёт выше Эсслингена, хотя подняться по Неккару ещё можно. Но по словам Зальцигхунда, дальше нет ничего интересного, кроме пары дворянских замков, которые штойерману и нам тоже неинтересны. Да и ведущая в Ульм римская дорога начинается здесь.
Матросы тем же способом, каким опускали в трюм, вытащили оттуда на палубу наших застоявшихся лошадей, и слуги свели их в поводу на пристань. Затем близнецы вынесли туда же наши доспехи и пожитки. После этого мы попрощались с Дитером, Гилле и остальным экипажем холька, пожелав счастливого плаванья, попутного ветра и семи футов под килем, а затем отправились в город, искать постоялый двор.
[1] Ретиарий — разновидность римских гладиаторов, почти или совсем не имевших защиты, был вооружён сетью и трезубцем. В бою старался запутать противника в сеть и обездвижить, а затем добить трезубцем.
[2] Грот-мачта — на паруснике с несколькими мачтами самая высокая мачта в центре корабля. Фок-мачта — в носовой части, перед грот-мачтой. Бизань-мачта — в кормовой части, за грот-мачтой.
[3] Кливер — косой парус между бушпритом и фок-мачтой. Стаксель — косой парус между грот-мачтой и фок-мачтой, или между бизань-мачтой и грот-мачтой. Трисель — парус, крепящийся к гафелю — косому рею, прикреплённому сзади к бизань-мачте.
[4] Треугольный парус, крепящийся к косому рею, наклонённому спереди.
[5] Люгерный парус — прямоугольный, вытянутый вверх парус на скошенном рее, сдвинутом назад. Гафельный парус — трапециевидный парус между гафелем и гиком, реем в нижней части мачты, скошенный вверх. Шпринтовый парус — аналог гафельного, но с прямым гиком. Бермудский парус — треугольный парус крепящийся к мачте и гику.
Глава III
Поиски надолго не затянулись. Вскоре мы увидели искомое заведение с немудрящим названием «Жареный поросёнок». Так как выглядел постоялый двор довольно прилично, да и запахи оттуда доносились вполне симпатичные (упомянутого поросёнка и не только), мы решили приткнуться там до отъезда из Эсслингена. Сняли комнату для себя и слуг, пристроив лошадей на конюшне, после чего закусили «фирменным» поросёнком, фаршированным овощами и птицей, запивая его таким же отличным пивом. В XX и XXI веках в Германии славилось баварское, но швабское пиво в XII веке оказалось ничуть не хуже.