— А это, — отдав нам завещание, Барзаги указал на запечатанный пергамент, а потом на другой, на латыни, — письмо моей семье в Урмии. Прощальное. И ещё одно — для рыцарей-тамплиеров. Надеюсь, вы не откажете мне в просьбе отдать в их прецептории[2] Ордена в Ульме? У меня с ними были кое-какие дела, думаю, они согласятся переслать в Константинополь письмо и мои путевые заметки. — купец извлёк из ларца тетрадь, сшитую из листов непонятного происхождения, папирус, что ли, вроде видел что-то похожее в Египте, в прежней жизни. — Там торгуют мои земляки и соплеменники, они смогут переслать письмо и тетрадь в Трапезунд, а оттуда и до Урмии недалеко. И ещё, господа… Мне бы хотелось быть похороненным по-христиански, в освящённой земле. Это ведь не слишком большое пожелание для умирающего?
Мы с Роландом дали рыцарское слово Барзаги, что выполним его просьбы, тем более что это не требовало от нас каких-то особенных усилий. В любом случае мы направлялись в Ульм, а в первом встречном селении наверняка найдётся священник, с которым можно договориться о похоронах. Я, правда, подозревал, что разновидность христианской веры, которую исповедовал Барзаги, была, мягко говоря, не совсем католической, но сообщать об этом никому не стал. К чему плодить сущности?
Купца мы уложили в ту самую повозку, у которой он получил ранение и, отхлебнув ещё опийной настойки, он забылся. Я же принялся обрабатывать раны, в первую очередь руку Роланда и ногу Вима, используя спирт и настойку прополиса. Парни кривились, но терпели. А когда всё было закончено, Пьер и Вим вдруг попросились к нам в оруженосцы. Я им напомнил об их планах служить какой-то знатной особе, но подростки ответили, что с этими планами всё вилами по воде писано, а нас с Роландом они уже видели в деле. Мы им спасли жизнь, и они хотят отплатить за это службой. А ещё нам покровительствует сам святой Януарий. Подростки рассказали, что поначалу не верили рассказам близнецов, но теперь убедились на собственном опыте. И вообще, таким рыцарям как мы, нужны оруженосцы дворянского звания, чтобы выглядеть не хуже прочих!
Н-да, вот проблема нарисовалась на ровном месте. Судя по всему, в иной реальности путешествие подростков на Ближний Восток закончилось на этой дороге через Швабский Лес. Вместе с жизнью. Но из-за нас с Роландом у ребят теперь будет другое будущее, да и вообще оно будет. Мы же в ответе за тех, кого приручили, в смысле спасли!
С другой стороны, тут не только проблема, но и решение ряда будущих трудностей для нас. Отойдя с Роландом в сторону, мы начали совещаться. Я изложил Роланду своё виденье ситуации. Уже сейчас мы можем объясниться с местными жителями только через наших слуг, а дальше пойдут страны, где аборигены не только французского, но и немецкого не знают, вроде Венгрии или Византии. Про Ближний Восток я вообще молчу. А Вим владеет не только латынью, которую в той же Венгрии священники и дворяне должны понимать, но и греческим — универсальным торговым языком Восточного Средиземноморья в эти времена, который к тому же знают большинство восточных христиан. С ним нам в походе будет намного легче.
Лучник-чемпион нам тоже пригодится. Всё же стрельба из лука быстрее стрельбы из арбалета, даже модернизированного, типа наших с Роландом, а с такой меткостью, как у Пьера, серьёзно повышаются наши шансы в бою. Эх, ему бы восточный лук, подаренный Гилле, так даже ещё не родившийся в соседних Альпах Вильгельм Телль плакал бы в сторонке… Хотя, что теперь об этом жалеть!
Да и знания следопыта и травника будут в походе совсем не лишними, если Пьер не наболтал, что владеет этими навыками. Впрочем, с луком он действительно управляется отменно, наверняка и про остальное не соврал.
Роланд согласился с моими выводами, заметив, что как там сложится с нобилитацией близнецов, пока неясно, это не от нас зависит, а с дворянами-оруженосцами мы всяко будем круче смотреться в армии крестоносцев. Да и если с близнецами всё сложится как надо, то два оруженосца у рыцаря всяко лучше, чем один. Тем более что благодаря завещанию купца Барзаги у нас будут средства их содержать. На этом и порешили, после чего подойдя к подросткам сообщили что они приняты. Я решил взять в оруженосцы Вима, а Роланд соответственно Пьера. Ребята просияли и, опустившись на колени (Вима поддерживал Пьер), стали приносить нам клятву верности как своим сюзеренам, под завистливые взгляды близнецов, которым, в лучшем случае, предстояло ждать встречи с нашим графом Гильомом.