Тео он принял как родного, после того как мы с Пьером и близнецами втащили в его покои ящики с церковным златом-серебром, и третий, с тряпками, продемонстрировав их содержимое. Да уж, такой вклад не всякий дворянин в монастырь приносит!
Аббат довольно быстро исповедовал Тео, а затем совершил обряд пострижения. Бывший разбойник Тео, сын Вильгельма, исчез, вместо него появился бенедиктинец брат Теодор. Новоиспечённый монах явно воспрянул духом, и даже на вопрос, чем он займётся в обители кроме молитв, ответил, что в родной деревне у него неплохо получалась резьба по дереву и кости. Ну что ж, в аббатстве можно заняться ремеслом, не глядя на установленные цехами и гильдиями порядки. На наше напоминание аббату, что брат Теодор получил амнистию за прежние грехи только от графа фон Хельфенштейна, а у других власть имущих могут иметься к нему претензии, Ойген нас успокоил:
— Все грехи прежней мирской жизни остаются за воротами обители после пострига. Спаситель наш простил на кресте раскаявшегося разбойника. Кто такие люди, чтобы быть строже, чем Он? Даже герцог или сам Кайзер не рискнут посягнуть на права Дома Божьего.
Тут аббат, конечно, прав, Церковь сейчас — сила! Даже монархи предпочитают не бодаться с Римским Престолом. Хотя времена брутальные и эксцессы на местах случаются. В этом же XII веке, во второй половине, в Англии был… будет громкий скандал. Читал я о нём, запало в память. Началось всё с того, что некий лорд, приехав на богомолье в монастырь, опознал в одном из монахов своего виллана, то есть крепостного. Лорд, естественно, возмутился и потребовал от аббата вернуть уведённую собственность в лице монаха. Но был послан… в общем, по святым местам. Аббат пояснил, что обеты, принесённые Богу, выше обязанностей перед мирскими властителями. Лорда объяснение не удовлетворило, и он похитил своего экс-крепостного, вернув, можно сказать, в первобытное состояние.
Аббат пожаловался Примасу Англии, архиепископу Кентерберийскому Томасу Бекету, который, недолго думая, отлучил лорда от Церкви, освободив его подданных от подчинения их господину. Те тут же прекратили платить налоги и исполнять положенные повинности, а добрые соседи лорда принялись делить имущество нечестивца.
Лорд обратился к королю Генриху II, который вписался за верного вассала, обвинив примаса в самоуправстве. Особенно короля возмутило то, что Бекет был его другом, получившим высокую церковную должность при королевской поддержке, но при этом даже не посоветовался с монархом, не говоря уж о том, чтобы спросить позволения. Однако, что называется, нашла коса на камень. На требование короля отменить отлучение Бекет, поддержанный большей частью духовенства, ответил решительным отказом, обвинив короля в «покушении на честь Господа», и потребовав невмешательства светских властей в любые церковные дела, особенно судебные. Король не стал разводить церемонии и силой выгнал архиепископа из Англии.
После этого внутрианглийский скандал вышел уже на общеевропейский уровень. В дело с удовольствием «вписались» разные высочайшие и даже августейшие особы, включая Папу, короля Франции и германского кайзера. В самой Англии многие задались вопросом: «А не заменить ли короля его старшим сыном?» Трон под Генрихом ощутимо зашатался. Вдохновлённый этим Бекет вернулся на остров, демонстративно наплевав на королевский указ, запрещавший примасу появляться в Англии. Разозлённый король заявил в присутствии придворных: «Неужели не найдётся в Англии человека, который освободит меня от этого попа?!» Каким образом его должны были освобождать, монарх не уточнил. Но несколько придворных додумали за него, и… убили архиепископа прямо в соборе.
Неизвестно, на что они рассчитывали, но ничем хорошим ни для них, ни для короля это не кончилось. Большинство населения отвернулось от Генриха, священники и монахи в своих проповедях называли его «Ахавом, пьющим кровь праведников». Папа грозил отлучить короля от Церкви и освободить вассалов от присяги на верность. Те, не теряя времени, подняли мятеж.
Генрих чудом усидел на троне. Ему пришлось изгнать навсегда из Англии и приближённых-убийц, и лорда, с которого всё началось, лишив их всех владений, а самому принести унизительное покаяние, ползая вокруг гробницы Бекета, после чего высокопоставленные церковники подвергли короля бичеванию, то есть, проще говоря, выпороли плётками, что было не только болезненно, но и весьма позорно для царственной особы. Ну а Томаса Бекета через некоторое время произвели в святые. Наверное, он был бы доволен таким повышением…