Не только Сигизмунд выступал против агрессивных планов собора в отношении папы, но и делегаты от Кастилии[480]. Озабоченность проявил и английский король Генрих VI. В ноябре 1437 г. он писал герцогу Саксонии (и как явствует из этого же письма, также императору Сигизмунду папе и собору), что необходимо предотвратить схизму а базельским отцам следует переехать в Феррару либо в другое место, которое будет удобно и грекам, и папе, и депутатам, и всем светским князьям[481]. Это было еще одно компромиссное предложение, которое учитывало и интересы византийской стороны. В Базеле этот лее принцип отстаивал кардинал Чезарини, призывая депутатов вопрос о том, где проводить вселенский собор, предоставить для решения грекам. Но после смерти императора Сигизмунда не осталось авторитетной силы, способной не допустить развития конфликта. Тем более что в начале декабря через Венецию уже поступали сведения о том, что греки плывут в Италию на папских галерах[482].
20 декабря Чезарини сделал последнюю попытку призвать собор к компромиссу с понтификом. «В момент, когда греки уже почти у порога, — взывал кардинал, — не подвергайте риску святое дело; скоро в порт поедут наши депутаты (от Базельского собора. — Н. П.), которые изо всех сил будут стараться убедить их ехать в Авиньон или в Савойю; если получится, то и все мы отправимся туда, а если нет, обсудим с ними другое место, удобное и приемлемое нам, грекам и папе; ведь без греков не может быть унии с ними, а они же ставят условием непременное присутствие папы»[483]. Но голос кардинала не был услышан. 9 января 1438 г. он с группой прелатов покинул Базель, чтобы отправиться в Италию. Спустя десять дней после этого вернулось базельское посольство из Константинополя, и 29 января собор уже слушал доклад Иоанна Рагузанского о его неудавшейся миссии[484].
Тем временем папа Евгений IV уверенно продолжал готовиться к приему византийцев в Италии. Подготовка к открытию собора шла и по дипломатической линии. Известны послания понтифика к германским князьям, герцогам Саксонии и Баварии, с просьбой прислать на конгресс своих делегатов[485]. Предметом особой заботы со стороны курии стала позиция австрийского герцога Альбрехта. Последний в значительной степени унаследовал после Сигизмунда гуситскую (богемскую) проблему, которая в многолетней деятельности Базельского собора была и, впрочем, продолжала оставаться одной из самых главных. Уже в силу этого факта герцог едва ли мог резко обрушить отношения с собором, от которого по-прежнему многое зависело в этом вопросе. Папа, очевидно, учитывал это, когда убеждал в том, что переговоры с гуситами, как и переговоры с греками, можно перенести из Базеля в Феррару. В декабре 1437 г. папский посол должен был передать Альбрехту следующее: «По мнению папы, следует подумать о том, что в интересах самого герцога и к пользе для его государства вопрос о гуситах надо передать на Феррарский собор, где, по твердому убеждению понтифика, его можно будет успешно решить; в этом случае богемы, ободренные такой надеждой, станут более кроткими в отношениях с герцогом, который должен понять, что с базельскими отцами богемы уже едва ли смогут договориться, а скорее всего не смогут никогда, потому что этот собор (Базельский. — Η. П.) переносится в Феррару не для того, чтобы сорвать обсуждение богемского вопроса, а чтобы, наоборот, легче было решить его, так как в связи с вопросом о греках он должен решаться сходным образом ввиду взаимной близости этих двух проблем»[486].
Здесь уместно вспомнить о том, что всего за три года до этого византийцы посчитали страшным оскорблением случай, когда авторы декрета «Sicut pia mater» опрометчивой словесной формулировкой уравняли их с гуситами. Папа Евгений IV безусловно знал об этом, но в данном случае проводил эту параллель совершенно открыто, пытаясь отыграть гуситскую карту у Базельского собора и разрушить возможный альянс между ним и герцогом. Впрочем, эти старания успеха не принесли. Альбрехт и князья оставались на позиции, близкой к той, которую прежде занимал Сигизмунд. В результате из всех политических сил самой надежной опорой папы оставалась Венеция. Венецианский дож Франческо Фоскари в письме от 24 октября 1437 г. приветствовал решение о переносе Базельского собора в Феррару[487]. Власти республики тщательно отслеживали все известия с Востока о передвижении византийской делегации и готовились принять ее в своем порту. Ожидание этого события, как видно из всего сказанного выше, лишь усугубило ситуацию в латинской церкви и обострило напряженность внутри западного политического сообщества.
481
Heinrich V von England. Brief an den Herzog Friedrich von Sachsen (1437 nov. 14 London) // DRTA. XII, 316–318: …scripsimus praefato beatissimo patri suae sanctitati… scribimus serenissimo ac potentissimo principi Sigismundo Romano impe raton… scribimus demum per extensum valde praefatis reverendis patribus et aliis hucusque m Basilea existentibus obsecrantes eosdem, quod pro tam publico bono velint sic ad locum Ferrariac vel alium quecumque, in quern praefati Graeci velut eis accomodum consentiendum duxerint et ad quem praefatus beatissimus pater in persona venire cetenque patres et principes tute ас commode accedere seu transmittere queant…
483
См. речь Чезарини перед Базельским собором — Cecconi, CCCCLIX: Et quia Qraeci iam sint in foribus, ne tam divin um periclitetur opus, mox pergant ad porlum aliqui praestantiores ex nobis, qui ipsis Graecis onrni conatu suadeant ut hoc, vel Avinionem aut Sabaudiam proficiscantur… Si obtineri potest, in nomine Domini contentemur omnes, et ilîuc accedamus; si vero adhibita omni cura, fieri nequeat, cum eis de aliquo loco disponatur, nobis bene tuto, et accommodo Graecis ac Summo Pontifici. Sine Graecis enim ipsorum unio fieri non potest; ipsi autem praesentiam Papae in concilio exposcunt.
484
См. протокол Базельского собора от этого числа: СВ. IV, 142; см. также: Leidl A. Op. cit. S. 147–148.
486
См. инструкции папы своему легату, отправляющемуся к герцогу австрийскому — Ibid. 115: …videretur sanctissimo domino nostro consuitum esse et pro ipso duce et pro bono illius regni, quod ilia materia referetur ad concilium Ferrariense, ubi sperat dominus noster indubie, quod aliquid boni sequi poterit; et ista spe confortati Boemi mitiores erunt erga ipsum ducern, qui credere debet, quod iam cum dominis de Basilea Boemi concordare vix possent, immo neque ullo modo possent, cum concilium illud ex causis et necessitatibusin bulla superinde confecta allegatis translatum sit Ferrariam non ad impediendum persecutionem Bohemorum, sed ad terminandum rem illam facilius deo auxiliante et auspiciis sanctissimi domini nostri, maxime cum propter Graecos consimili material in dicto icumenico concilio tractari debeat circa communio-nem utriusque speciei.