Вера не могла бы сказать точно, сколько времени они неотрывно смотрели друг другу в глаза, как будто играли в детскую игру «Кто кого переглядит».
— Главное? — наконец выдохнула Вера. — Для кого — самое главное? Для Марка? Для его сестры? Для кого? В конце концов, они добились своего и все прибрали к своим рукам, всю его коллекцию. Они его убили. Я не знаю точно, кто именно, но — они, все они. Я буду настаивать на расследовании этого дела до конца.
— Хорошо, но в таком случае я должен вас кое о чем предупредить, — проговорил следователь, усмехнувшись. — Во-первых, следствие уже давно началось и идет полным ходом — это раз. По мнению большинства, именно вы — подозреваемая по этому делу номер один. Это — два. Ни для кого не секрет, что у вас с потерпевшим были весьма своеобразные отношения, в том числе и финансовые, в которых придется как следует разбираться. Это — три. Предчувствую, что на свет выплывет много, так сказать, новых исторических подробностей, так что вы должны быть к этому готовы. Я сказал, что найденный на месте преступления пистолет находится на экспертизе, но не познакомил вас с первыми выводами. Доказано, что старик был убит из пистолета, который принадлежал некоему Данилову. Вам ни о чем не говорит эта фамилия? Не поверю, она слишком известна в нашем городе, чтобы вы, как образованный человек, о нем ничего не слышали. Я нарочно открываю перед вами, Вера Михайловна, все карты, чтобы вы знали, на что вы идете и с кем вам придется иметь дело.
— Да, это он, — тихо произнесла Вера.
— Что вы сказали? — не расслышал Юлий Валентинович.
— Опять Марк. Это он. Он поймал меня в ловушку. Я что, арестована? Знаете, у меня ужасно болит голова, мне нужно прилечь… хоть где.
— Ну, пока что не на нары, — улыбнулся следователь. — И потом, кто вам сказал, что вы арестованы? Я просто обрисовал, Вера Михайловна, в общих чертах положение дел. К тому же я еще не сказал, что у вас есть алиби, что убивали не вы, и тысячи свидетелей. Просто благодаря вашей помощи я пытаюсь составить более подробную картину преступления. Прямо скажем, довольно… экзотического во всех смыслах. С некоторыми, так сказать, историческими иллюзиями.
— Какое алиби? — прошептала Вера. — Почему — тысячи свидетелей?
— В то время, когда было совершено убийство, вы находились в театре драмы, где проходил городской конкурс красоты, где вас видели и за кулисами, и на сцене. Пока у меня нет прямых оснований подвергать вас, Вера Михайловна, аресту. Но, как вы понимаете… Да что там, мне кажется, вы все и так хорошо понимаете…
Но похоже, на самом деле Вера мало что понимала: она молчала, тупо глядя на квадратики линолеума на полу, которые почему-то медленно разъезжались в разные стороны из-под ног.
— Хорошо, я могу вам еще кое-что подсказать, — продолжал тем временем следователь, — чтобы вы убедились в том, что я с вами говорю откровенно. При осмотре места преступления найдены почти невидимые частицы наркотических веществ, в частности кокаина, в результате чего легко предположить, что один из преступников определенно имел пристрастие к наркотикам. Теперь вам понятно?
— Нет, — еще больше удивилась Вера. — Вообще-то я… не балуюсь.
— Но, насколько я осведомлен, у вас в этой среде есть неплохие товарищи.
— У меня? Кто?
— Ну-ну, не нужно делать вид, что у вас тут же отшибло память. Я делал запрос и выяснил, что, к примеру, находящийся сейчас в розыске Владимир Калашников обеспечивал вас по соседству необходимым инструментом и крадеными косметическими препаратами. А уж он неоднократно находился на лечении именно от наркотической зависимости. Надеюсь, вы хотя бы не станете отрицать, что с компанией Калашникова у вас были какие-то связи.
— Да, соседские, — покорно ответила Вера, у которой уже не было сил чему-либо удивляться.
Она только сосредоточенно следила, чтобы шахматные квадраты под ногами, которые сейчас делали что-то вроде рокировки, насовсем не скрылись из поля зрения. Что тогда с ней случится? Может, она провалится в тартар, в тартарары?
— Пока у следствия к вам больше нет вопросов, — сказал Юлий Валентинович. — Заметьте, я сказал — пока. Наверное, на сегодня вам и так хватит информации.
— Да… хватит. Но нет, у меня тоже есть один вопрос, — внезапно встрепенулась Вера. — Скажите, а Георгий Александрович успел оформить документы на передачу своей коллекции в музей? Он говорил, что составил дарственную и оставались какие-то формальности.
— Нет, — покачал головой Юлий Валентинович, посмотрев на нее с пристальным вниманием. — В юридическом смысле его договоренность с музеем осталась неоформленной. Коллекция принадлежит наследникам, ближайшим родственникам, прежде всего — его родной сестре.