Скоро сказка сказывается… Знакомство с Ниной Тихоновой и совместная жизнь с Татьяной Лаврушиной какое-то время «наслаиваются» друг на друга; впрочем, ситуацию подобной раздвоенности Визбор переживает уже не впервые. Кроме того, напоминает о себе и прошлая — сравнительно недавняя, ещё не «остывшая» — жизнь. Кстати, в момент знакомства с Ниной Визбор формально всё ещё был женат на Ураловой: их брак будет юридически расторгнут лишь 29 ноября 1974 года. Вообще Визбор тяжело переживал свои разрывы с женщинами, хотя новая любовь в итоге заслоняла эту тяжесть и расставляла всё по своим местам. Однажды произошёл неприятный инцидент и неприятный разговор с Женей, невольной свидетельницей (дом ведь тот же, ещё и с единственным подъездом, где не разминуться…) его новой — более обеспеченной чем прежде — жизни. Она ведь теперь растила Аню одна, и с деньгами было трудно… И всё же в этой сумятице личной жизни ему становилось всё яснее, что Нина и есть его судьба, главная встреча его жизни, счастье, которого он дождался. Это уже — всерьёз и надолго. Навсегда.
В ноябре 1974 года Визбор записывает в дневнике: «Господи! Утро радостное, чистое, счастливое, солнечное. Рынок полон красок и соблазнов. 19 лет назад в это время был я нищ, печален, любим… За 10 лет выросла дочь, родилась вторая. Написаны книги, приобретена профессия, видены большие горы и страны, а я всё так же нищ, печален, разве что любим лучше…» Комментировать последнюю фразу не возьмёмся, но знаем: два месяца назад их автор познакомился с Ниной Тихоновой.
После полного разрыва с Татьяной Лаврушиной Визбор появляется в компаниях уже с Ниной. Мартыновский, например, вспоминает, что впервые увидел её уже в 1977 году. Выбор друга старая компания одобрила. Нина, оказавшись в новой для неё среде, держалась как истинная аристократка: когда Визбор представил её друзьям (в тот вечер отмечали день рождения Алексея Лупикова), они хором прокричали строчки из песни Высоцкого «Наводчица»: «Ну и дела же с этой Нинкою!..» — и далее прозвучал весьма игривый текст в соответствии с оригиналом. Не ожидавший такой шутки Визбор побледнел (не двусмысленность ли? не обида?), а Нина ничуть не переменилась в лице. Это была «проверка», и она её выдержала. Сложнее оказалось в другой раз, когда в дружескую компанию мужа она отправилась, нарядившись (всякой женщине хочется выглядеть эффектно) в дорогую немецкую норковую шубу. И Юрий отговаривал (ребята, мол, привыкли к спортивной амуниции и этой роскоши не то что не оценят, но просто не поймут), и сама она в итоге поняла по реакции его друзей, что жене Визбора одеться нужно было попроще…
Что касается дорогих вещей, то однажды она по-женски лукаво провела мужа (хотя и ощущала себя после этого не в своей тарелке, испытывала лёгкое угрызение совести). Одна знакомая предложила ей купить кожаное греческое пальто (нужно ведь помнить, что любая хорошая импортная вещь была в те годы дефицитом, а «кожа» к тому же особенно ценилась среди модниц и модников). Купить очень хотелось, но пальто, к досаде, оказалось Нине коротко, нужно было надставить к нему меховую оторочку. А требуемые для этого две шкурки енота стоили целых 300 рублей — при тогдашних зарплатах Нины и Юрия в 100 с небольшим рублей у каждого. Что делать? Решила разыграть маленький спектакль. Одолжила у подруги на вечер новый лисий мех с ценником, где стояла сумма 500 рублей, дождалась прихода мужа и встречает его с деланым грустным лицом.
— Что такое? — озабоченно спрашивает он.
— Да вот, — отвечает, — предлагают лису за пятьсот и двух енотов за триста, никак не могу решить, что именно взять.
— Конечно, енотов, — простодушно отвечает муж, с ходу не вдаваясь глубоко в проблему семейного бюджета.
Что и требовалось доказать. Хитрость, для женщины вполне простительная…
Имея в виду неискренность тогдашних партийных чиновников и прочего начальства, член КПСС Юрий Визбор любил повторять — по обыкновению полушутя-полусерьёзно: «Я перед партией честнее, чем они: двойной моралью не живу и свои чувства обнародую в загсе». Но в загс они с Ниной не торопились: обладающий уже троекратным супружеским опытом Визбор опять же полушутя приговаривал, что у него «наутро после заключения брака начинается процесс развода». Собираясь-таки зарегистрировать брак (это произошло летом 1979 года), Юрий с Ниной купили обручальные кольца. Но в загсе новоиспечённый супруг никак не мог надеть кольцо на безымянный палец: рука была полноватой. Так и не надел, а носить на мизинце не хотел: как-то не принято. Впрочем, Нина к этому отнеслась спокойно и сама ходила без кольца. Не в кольцах счастье.