Чарли тогда сказала: «Мне жаль, что я не могу быть с тобой рядом при этом разговоре, иначе я бы смогла провести рукой по твоей спине, а не конкурировать с трубкой». – Она действительно так сказала.
Она была красивой и внутри, и снаружи, и нервы снова дали о себе знать. Не из-за страха быть рядом с ней, а из-за боязни ее ухода. Я бы не смог отпустить ее. Не в этот раз.
Наши пальцы все еще были переплетены друг с другом, но мне пришлось переключить скорость и повернуть к небольшому ресторанчику. Это был один из тех классических заведений в Лос-Анджелесе, с проигрывателями-автоматами на столах и полом в стиле шахматной доски.
– Ух ты, я только что поняла, как сильно мне хотелось выпить чашечку кофе,– сказала она, когда я подошел к ее дверце, чтобы открыть.
– Это был долгий перелет. А ты вылетела из Нью-Йорка в пять.
Она подхватила сумку с пола и скинула свой бомбер, оставив его на сиденье.
Мы зашли в ресторанчик, ее рука в моей, а мое сердце в ее руках.
– На двоих, – сказал я и поднял два пальца администратору.
Мы устроились в кабинке, где я позволил сначала занять место ей. А потом сел напротив, и наши пальцы сплелись под столом.
– Странно все это. Мне так уютно, будто мы делали это раньше, будто бы из этого и состоит наша жизнь. – Она улыбалась, пока говорила, а ее волосы упали на лицо, закрыв правый глаз.
Свободной рукой я откинул их назад и ответил: – Знаю. Это все из-за электронных писем и разговоров. Чувствую, что знаю тебя лучше, чем самого себя. Кстати, как там книга?
– Движется к завершению. Все еще не могу поверить, что я продала те короткие рассказы, не говоря уже о том, что подписала контракт на три книги.
Я прочитал рассказы, несмотря на ее протесты. Она прислала их мне после моих отчаянных уговоров, и те зарисовки были неплохими. Совсем не сопливые, как вы могли бы подумать. А настоящие, пикантные, полные напряжение или… не знаю, какое правильное слово можно подобрать.
– Что они сказали по поводу твоих историй, чем они полны?
Она рассмеялась: – Беспокойством.
– Верно, я просто пытаюсь запомнить это слово. Чэр, твои истории великолепны. А твоя книга будет еще лучше. Ты писатель. Живи этим.
Я не был уверен, почему внезапно стал таким романтичным. Может, это она изменила меня.
– На самом деле, мне не с чем сравнивать.
Официантка подошла к нам и приняла заказ. Кофе, омлет со шпинатом, ржаной тост, фрукты. Да, именно это я заказал.
– Может, в следующий раз по твоей книге захотят снять фильм, – сказал я, когда официантка ушла.
– Ой, остановись. Очень смешно. Я сейчас на стадии голодного писателя.
Я пощекотал ее ладонь изнутри и ответил: – Ты никогда не догадаешься, что будет завтра.
– А как насчет тебя? Ты закончил работу над тем фильмом?
Я работал над фильмом ужасов, который хотели выпустить аккурат к следующему Хеллоуину. Я его ненавидел. Я никогда не занимался этим раньше, и никогда не буду заниматься подобным жанром в будущем.
– Слава Богу, да. Он определенно высасывает из меня всю креативность. Внутри нет ничего для работы над чем-то еще. Каст великолепный и смешной, но я буду рад, когда съемки закончатся.
– Оказывается, ты очень романтичный внутри.
Я покачал головой, громко хохоча так, что чуть глаза не вылезли из орбит. Хоть она и была частично права.
Мы перекусили и посмеялись, а потом пропустили тур по осмотру города и отправились домой.
Я не возражал, да и она, похоже, тоже.
Глава 30
Чарли
Мы припарковались у тротуара, и мои пульс десятикратно увеличился. Я была в отчаянии. Трусики намокли от желания, а мое сердце бешено билось от кофе или чувств, или того и другого.
Между улицами затерялся миленький домик. Как только я открыла пассажирскую дверцу, то услышала лай Генриетты внутри дома. Лэйтон покатил мой чемодан по бетонной дорожке, дребезжание колесиков имитировало треск в моих легких.
Боже, помоги мне.
- Эй, девочка. – Он открыл парадную дверь, и меховой и лижущий вихрь набросился на нас.
- Генриетта, познакомься с Чарли. Чарли – это и есть та другая женщина в моей жизни.
- Так вот кто согревает тебя по ночам? – Знаю, это было принятие желаемого за действительное и подталкивание с моей стороны снова завести одну и ту же волынку.
Я не хотела в который раз поднимать вопрос о том, как сильно он изменился, ведь я уже убрала эту тему в долгий ящик.