– Звучит неплохо.
Я переключил скорость и заставил свою ладонь не касаться ее бедра, но безрезультатно. Ее тепло просачивалось сквозь леггинсы, и неожиданно они стали чересчур плотными. Я захотел их стянуть.
– Выглядишь замечательно, – сказал я ей.
– Я, наконец, отрезала свои волосы. Пришлось найти компромисс между ежедневным офисным стилем и образом бездомного фрилансера.
– Уверен, что ты никогда не будешь им выглядеть.
– Знаю. На самом деле, в выходные приехала моя мама, и именно она потащила меня в салон.
– Ха! Забавно.
– Тебя там не было. Когда дело касается меня, она старается быть профессионалом. Это дико, потому что она раньше состояла в группе поддержки и колесила по всей стране, хотя ей всего-то было 20. Если бы она не встретила моего папу и не влюбилась в него, она бы стала хиппи, я уверена.
– Может, поэтому она хочет для тебя чего-то другого. Родители иногда могут быть странными.
– Э, не знаю. Она сводит меня с ума. К тому же никогда не поддерживает меня в моих начинаниях.
– Не могу сказать, что у меня есть опыт в таких вещах. Мои только хотели, чтобы я вырос. Как только я закончил колледж, они оба сдали так быстро.
Ее пальцы скользнули по моей ладони. Я рассказал ей о них во время одного из наших ночных телефонных разговоров. Про моего беспамятного отца. Про мою мать, которая больше не имела возможности двигаться. Вместе они были одним целым, правда, уже не полноценными людьми, а их оболочками.
Чарли тогда сказала: «Мне жаль, что я не могу быть с тобой рядом при этом разговоре, иначе я бы смогла провести рукой по твоей спине, а не конкурировать с трубкой». – Она действительно так сказала.
Она была красивой и внутри, и снаружи, и нервы снова дали о себе знать. Не из-за страха быть рядом с ней, а из-за боязни ее ухода. Я бы не смог отпустить ее. Не в этот раз.
Наши пальцы все еще были переплетены друг с другом, но мне пришлось переключить скорость и повернуть к небольшому ресторанчику. Это был один из тех классических заведений в Лос-Анджелесе, с проигрывателями-автоматами на столах и полом в стиле шахматной доски.
– Ух ты, я только что поняла, как сильно мне хотелось выпить чашечку кофе,– сказала она, когда я подошел к ее дверце, чтобы открыть.
– Это был долгий перелет. А ты вылетела из Нью-Йорка в пять.
Она подхватила сумку с пола и скинула свой бомбер, оставив его на сиденье.
Мы зашли в ресторанчик, ее рука в моей, а мое сердце в ее руках.
– На двоих, – сказал я и поднял два пальца администратору.
Мы устроились в кабинке, где я позволил сначала занять место ей. А потом сел напротив, и наши пальцы сплелись под столом.
– Странно все это. Мне так уютно, будто мы делали это раньше, будто бы из этого и состоит наша жизнь. – Она улыбалась, пока говорила, а ее волосы упали на лицо, закрыв правый глаз.
Свободной рукой я откинул их назад и ответил: – Знаю. Это все из-за электронных писем и разговоров. Чувствую, что знаю тебя лучше, чем самого себя. Кстати, как там книга?
– Движется к завершению. Все еще не могу поверить, что я продала те короткие рассказы, не говоря уже о том, что подписала контракт на три книги.
Я прочитал рассказы, несмотря на ее протесты. Она прислала их мне после моих отчаянных уговоров, и те зарисовки были неплохими. Совсем не сопливые, как вы могли бы подумать. А настоящие, пикантные, полные напряжение или… не знаю, какое правильное слово можно подобрать.
– Что они сказали по поводу твоих историй, чем они полны?
Она рассмеялась: – Беспокойством.
– Верно, я просто пытаюсь запомнить это слово. Чэр, твои истории великолепны. А твоя книга будет еще лучше. Ты писатель. Живи этим.
Я не был уверен, почему внезапно стал таким романтичным. Может, это она изменила меня.
– На самом деле, мне не с чем сравнивать.
Официантка подошла к нам и приняла заказ. Кофе, омлет со шпинатом, ржаной тост, фрукты. Да, именно это я заказал.
– Может, в следующий раз по твоей книге захотят снять фильм, – сказал я, когда официантка ушла.
– Ой, остановись. Очень смешно. Я сейчас на стадии голодного писателя.
Я пощекотал ее ладонь изнутри и ответил: – Ты никогда не догадаешься, что будет завтра.
– А как насчет тебя? Ты закончил работу над тем фильмом?
Я работал над фильмом ужасов, который хотели выпустить аккурат к следующему Хеллоуину. Я его ненавидел. Я никогда не занимался этим раньше, и никогда не буду заниматься подобным жанром в будущем.
– Слава Богу, да. Он определенно высасывает из меня всю креативность. Внутри нет ничего для работы над чем-то еще. Каст великолепный и смешной, но я буду рад, когда съемки закончатся.
– Оказывается, ты очень романтичный внутри.
Я покачал головой, громко хохоча так, что чуть глаза не вылезли из орбит. Хоть она и была частично права.
Мы перекусили и посмеялись, а потом пропустили тур по осмотру города и отправились домой.
Я не возражал, да и она, похоже, тоже.
Глава 30
Чарли
Мы припарковались у тротуара, и мои пульс десятикратно увеличился. Я была в отчаянии. Трусики намокли от желания, а мое сердце бешено билось от кофе или чувств, или того и другого.
Между улицами затерялся миленький домик. Как только я открыла пассажирскую дверцу, то услышала лай Генриетты внутри дома. Лэйтон покатил мой чемодан по бетонной дорожке, дребезжание колесиков имитировало треск в моих легких.
Боже, помоги мне.
- Эй, девочка. – Он открыл парадную дверь, и меховой и лижущий вихрь набросился на нас.
- Генриетта, познакомься с Чарли. Чарли – это и есть та другая женщина в моей жизни.
- Так вот кто согревает тебя по ночам? – Знаю, это было принятие желаемого за действительное и подталкивание с моей стороны снова завести одну и ту же волынку.
Я не хотела в который раз поднимать вопрос о том, как сильно он изменился, ведь я уже убрала эту тему в долгий ящик.
Мы говорили об его изменениях непрерывно в течение первых нескольких недель, пока Лэйтон не сказал: - Ты тоже изменилась, Чэр. Ты, наконец, взялась за свои собственные мечты. Стала намного меньше уделять внимание внешности. Ты стала счастливее, я считаю. Так же как и я. Перестань об этом думать.
Так я и сделала. Я уже провела слишком много бессонных ночей, размышляя, а заслужила ли Лэйтона, ведь в прошлом я была такой сукой.
- Оставь свои страхи и прочую ерунду за дверью, - сказал тогда Лэйтон, и я последовала его совету даже сейчас.
- Она согревает меня, пока я работаю, лежа в моих ногах, но она была единственной, кто оберегал и был со мной в постели все эти дни.
Оу.
- Заходи. Как насчет стакана воды или чего-нибудь еще, чтобы расслабиться?
Расслабиться? Я лишь хотела, чтобы он набросился на меня.
Он указал на гостиную и кухню, а затем провел в небольшой задний дворик. Здесь я рухнула в мягкое кресло, чувствуя такую усталость, которую прежде и не замечала.
- Пелегрино? – спросил Лэйтон за раздвижной дверью.
- Было бы здорово.
Он появился с высоким стаканом, наполненным водой с пузырьками, на поверхности плавала долька лимона, и я сделала глоток.
- Чудесно, - выдохнула я, и он сел на край стула, подняв мои ноги к себе на колени и стянув с них сапоги. – А так еще лучше.
- Расслабься, - сказал он мне. – Мы прогуляемся с Генриеттой по нашему кварталу, чтобы она успокоилась, я скоро вернусь.
Все, что я могла сделать, так это кивнуть, солнце светило на мое лицо, его жар согревал мое тело. Или это был Лэйтон?
Я не знала, но подозревала последнее. Я чувствовала себя так хорошо, что через несколько минут предалась объятиям Морфея.
- Эй, Спящая Красавица.
Я почувствовала, как костяшки его пальцев приласкали мою щеку, и мои глаза открылись. – Уау. Я не думала, что вот так вот усну.
- Стало лучше?