О! Работницы идут! Ну-ка, ну-ка… Мда… Хорошо хоть семечки свои в кульки бумажные плюют. И все как на подбор — румяные, плотные! Груди высоченные! Бёдра — такая десяток сразу родит, и не поморщится! Кремень бабы! Бабищи! Эти не то коня — слона на скаку остановят, в горящую избу войдут… Только вот кажется мне, что им проще эту избу за угол взять и в колодец сунуть, чтоб погасла. Такие вот, дамочки… А это кто там спешит, только ножки семенят? Тоненькая, как тростинка. Волосы из под шляпки выбились от спешки, светленькие, кудрявенькие… А хороша! Как раз в моём вкусе… ТОЙ эпохи! И ножки вроде длинные, и грудь имеется. Небольшая правда… Как раз по моей ладони… Знаком подзываю одного из конвойников, указываю на девушку в скромном платьице, которое выдаёт в ней разночинца.
— Узнать всё. Только тайно.
— Слушаюсь Ва… Простите покорно, господин штабс-капитан!
Он лихо подмигивает и опять отстаёт. Я же, красиво избоченясь в седле заставляю лошадь перейти на хитрый аллюр, когда у неё шаг по две ноги. Смотрится со стороны обалденно, только вот забыл, как это называется. Зато почему то породу вспомнил, нарраганзет, вот! Ощущаю любопытный взгляд, брошенный мне в спину просто физически. Тьфу, пропасть! Распушил перья, понимаешь… Словно павлин перед курицей…
Проезжаю вперёд и тут же забываю обо всём. Вот оно — Ходынское поле… 18 мая прошлого года здесь должны были состояться торжества по случаю моей коронации. Кусок колбасы, синяя глиняная кружка с надписью: «На день свю коронования», немного конфет… Полмиллиона собравшихся, полторы тысячи задавленных насмерть, почти двадцать тысяч искалеченных и прозвище «Кровавый»… Это в ТОЙ реальности. Здесь — всё не так. Москвичей и петербуржцев известили сразу, что раздачи НЕ БУДЕТ. А специально назначенные люди проедут по ВСЕМ ДОМАМ и вручат подарки проживающим, по спискам. Заодно и перепись произведут. Простой и удачный ход, пусть и немного хлопотный, зато — НИ ОДНОЙ жертвы, ни одного пострадавшего. Красота! И зловещей клички удалось избежать. Не поставят теперь на кладбище мрачный монумент в честь жуткой драмы… Зато и прозвище совсем другое — Николай Железнодорожник! Это меня так после тех проверок подрядчиков-аферистов окрестили… Улыбаюсь приятным воспоминаниям, ТАКОЕ дело провернули! А главное — для СТРАНЫ нужное…
…Вечером пью кофе в своём кабинете, одновременно читая доклады и прошения. Так, тут у нас всё в норме: Сормовичи за два дня делают паровоз, за день — двенадцать товарных вагонов, за две недели — речную баржу. Особенно, если учесть, что показатели реальные и для моего времени, но только достигли их на ПЯТЬ лет раньше. Артамоновы, получив кредит от царствующего дома, такие заводы отгрохали! Да и честные люди вроде… Словом, пользу державе приносят, будучи на своём месте. Савва Морозов ветку на Мурман тянет. Романов-на Мурмане уже строится. Опять же, на пятнадцать с лишним лет раньше срока. Да и партии охотников Печенгу и Никель возводят потихоньку. В Санкт-Петербург прибыла эскадра немецких крейсеров для передачи русскому флоту. Пойдут кораблики на Север. А командиром у них будет сам господин Макаров! Вот кто для России не меньше важен, чем я сам. Уважаю! Его «Ермак» уже закладывается. Да не один, а сразу четыре. Серию, словом. Крупп уже и сталь поставил для корпуса. А это что? Ага, понятно… испытания танка Менделеева-Блинова проведены успешно. Что сие значит? А то, что на вооружение русской армии поступает впервые в мире (если союзную Германию не считать) основной танк типа французского «Рено — 17». Конечно, от того самоходного форта отказываться не будем, ещё пригодится на том же Дальнем Востоке. Но главное, как в будущем скажет товарищ Будённый — это манёвр и скорость! А данная машина для нас в принципе подходит. Скоростная и вёрткая. И простая, словно паровоз. Спасибо опять же Вилли — поставил мне для него хорошие моторы! Впрочем, и я свои обещания выполняю от и до: и сталь идёт, и лён, и хлопок, и многое другое в Рейх непрерывным потоком… Отставляю в сторону с сожалением чашку с остывшим кофе и звоню в колокольчик — в дверь просовывается голова адъютанта: