Признаюсь честно, к Империи Восходящего Солнца у меня лично отношение было двоякое. Первое, и естественное желание — это реванш за будущий Порт-Артур и Цусиму им устроить. Но это так, поверхностно. Они ведь, собственно говоря почему на Россию замахнулись? Да потому что им британцы приказали. И ещё потому, что наши больно неосторожно в Корею влезли. И естественно, наломали дров. Обиделись островитяне, короче. Тем более, что Британская империя средств не пожалела, и пушки им поставляла, и винтовки, и корабли чуть ли не дарила, лишь бы русскую экспансию сдержать. А ведь сейчас самое время повернуть историю так, чтобы британцы гордые НАВСЕГДА закаялись в Азию лезть! Что у нас в Японии? Эпоха Мейдзи вроде? Молча набираю номер прямого провода с Берлином.
— Алло, Вилли? Ты тут памятью хвастался. Дай консультацию — что сейчас у японцев делается?
Выслушиваю рассказ внимательно, а сам вспоминаю старый фильм про караю-кисэн. Жутковатый, честно говоря. Не в смысле самого кино, а в смысле того, что тогда в Японии творилось… Короче — безработица, народа — тьма! Жрать — нечего, Бегут с островов, куда только можно. Промышленность — мизерная, поскольку сырья практически нет. Так что не от очень хорошей жизни самураи воевать стали… Ночью прикидываю разные кандидатуры. На кого же опереться? Стоп! А это — ИДЕЯ!!!
… Утром звоню в министерство двора и приказываю доставить мне молодого Ульянова. Да-да! Того самого! А заодно господина Рябушинского пригласить. Изобретателя безоткатного орудия. Который через свою дружбу с евреями практически всего лишился. По новому законодательству. Да и СВОИ купцы и промышленники ему это припомнили… Так что влип он по самое некуда…
…Через неделю мы сидим на веранде Царскосельского дворца и пьём чай. Из самовара. С вареньем. Слабость у меня — настоящее клубничное варенье. Да ещё из натуральных ягод, без пестицидов и гербицидов! Вкуснятина! Оба приглашённых смотрят на меня насторожённо. Особенно, Ульянов-младший. Ещё бы — брат царя грохнул, тут новое покушение, только чудо узурпатора и тирана спасло, и вот его пред светлейшие очи ставят. Рябушинский, тот практически по миру пущен, недоумевает, зачем понадобился. Ладно. Не будем больше томить…
— Вы пейте, пейте, господа. Не стесняйтесь. Если желаете — курите. Впрочем, насколько я знаю, господин Ульянов вроде не курит? А вы, Пётр Ильич? Тоже? Тогда, с вашего соизволения, я сам…
Пыхаю несколько раз папироской.
— Итак, господа, приступим к делу. Как вы понимаете, вызвал я вас сюда не случайно. Далеко не случайно.
Рябушинский молчит, а Владимир Ильич не удерживается и брякает.
— Прекрасно понимаем, Ваше Императорское Величество.
Хотя я вижу, что ему мой титул глотку дерёт. Продолжаю:
— Вы, господин Ульянов, у нас будущий адвокат. Вы, господин Рябушинский — опытнейший промышленник. Но! У господина Ульянова брат печально известен после некоторых событий. Следовательно, к нему постоянно будут относиться настороженно, и нормальную успешную карьеру ему не сделать. Вы же, господин Рябушинский, поставили, как говориться, не на ту лошадь, и в свете произошедших в Империи изменений на удачное продолжение своего дела рассчитывать уже не можете. Тем более, насколько мне известно, в Империи вам попросту объявили БОЙКОТ. Так?
Оба собеседника молча кивают. Выдыхаю облачко ароматного дыма в сторону, чтобы не обидеть собеседников, и жму дальше.
— Итак, господа, у меня к вам предложение. Если вы его примете, а тем более — УДАЧНО выполните — вам обеспечены и ДЕЛО, и Карьера, и Чины, и высочайшее покровительство.