Прямо с вокзала, даже не заехав домой, он отправился в дом Стефании Леонардовны.
Хозяйка с озабоченным и слегка растерянным лицом встретила его в гостиной и долго расспрашивала о своих варшавских родственниках. Наконец и Мите удалось спросить ее о Марте.
— Видишь ли, Митя, Марту забрал отец…
— Как?! Что вы говорите?
— Ну что ты так пугаешься? Он ее очень любит, и, поверь мне, с Мартой все будет в порядке, родные позаботятся о ней. Я сама мать, я знаю, что значит тревога за свое дитя, и поэтому просто не могла не сообщить ему, что Марта у меня. Он, бедный, весь извелся и был так счастлив, что дочь нашлась! Я представляю, что было бы со мной, если бы Зосенька ушла из дома и пропала. Митя, мы с тобой не можем вмешиваться в чужие семейные дела! Да, старая Ядвига его не любила, но кто любит своих зятьев? А отец он очень заботливый… Марта в нервическом припадке убежала из дома, напридумала Бог знает чего, чуть ли не убить ее хотят… Это все нервы, ей нужен хороший врач. Она, откровенно говоря, и всегда была такой странной, не от мира сего… А бедный Федор Иванович, зная, что его скорбная головой девочка где-то бродит по городу, чуть сам не сошел с ума. Он увез ее к себе в Павловск и, уверяю тебя, скоро приведет в чувство…
— Что вы наделали? — закричал Митя. — Вы погубили ее…
Не слушая больше хозяйку, он ринулся прочь из дома Цегинских.
Глава 15
Марта в тупом оцепенении сидела на кровати в маленькой комнатке под крышей. Ее заперли здесь и, похоже, забыли. Утром никто не принес ей завтрак, теперь уже и время обеда давно миновало, однако в доме царила полная тишина.
Есть Марте не хотелось, хотелось пить. Но ей не дали даже воды. И кроме того, ей было очень страшно. Она не понимала, что происходит, но ощущение тревоги и близкой опасности не оставляло ее. Допустим, отец решил ее наказать за побег и запереть, чтобы она как следует все обдумала и раскаялась. Но почему он не сказал Марте ни слова, почему в его перекошенном от злобы лице нельзя было прочесть ничего, кроме ненависти? Ведь все-таки отец должен любить свое дитя, даже провинившееся…
Наконец в замке заскрежетал ключ, и в комнату вошла… Фиона. От неожиданности Марта лишилась дара речи. Фиона выглядела как-то непривычно, без пудры, без грима, без вечно отстраненного взгляда ее лицо казалось совсем другим. В руках Фиона держала стакан с мутноватой бурой жидкостью.
— Пей! — она поднесла стакан к губам Марты.
— Ты? — наконец смогла прошептать Марта. — Что ты здесь делаешь?
— Папаше твоему помогаю. Пей! — Гладкое стекло снова коснулось губ Марты.
— Что это? — прошептала она, испуганно глядя на стакан.
— Отвар травок, они тебя успокоят. Пей!
— Я не хочу! Дай мне простой воды.
Марта подняла глаза и взглянула в склонившееся над ней лицо Фионы. Казалось, это была и не Фиона, кокетка и ломака, лишенная всяких естественных черт, это было другое, но тоже знакомое лицо…
— Не капризничай, выпей отвар, а потом я принесу воды.
Марта набрала полный рот горького отвара и с силой прыснула им на пол. Фонтан брызг оставил на полу мокрое пятно.
— Мерзавка, дрянь! Как же ты мне надоела! Ненавижу тебя, пошлая дура! — закричала Фиона и стала бить Марту по лицу. — Ты будешь пить отвар, гадина? Будешь? Будешь?
— Нет, — прошептала Марта и вдруг поняла, чье лицо теперь у Фионы. Мачеха! Мачеха Анна!
«Я схожу с ума! Я брежу… Это мне снится», — мелькало в голове Марты, пока она прикрывалась от ударов. Со двора донеслись грубые мужские голоса, кто-то колотил в дверь, истошно лаяла собака. Фиона прислушалась и метнулась к выходу.
— Сиди здесь. И тихо! — прошипела она, вышла и вновь заперла дверь.
Разбитое лицо Марты быстро опухало. Из заплывших глаз текли слезы. Может быть, люди, пришедшие в дом, смогут ей помочь? Может быть, это Митя нашел ее? Звуки, доносившиеся через запертую дверь с нижних этажей, были крайне невнятными, одно не вызывало сомнения — в доме несколько чужих мужчин, и они с властной интонацией о чем-то говорят, чего-то требуют.
Наконец шаги, тяжелые шаги людей в сапогах, загремели по лестнице и приблизились к клетушке, где сидела Марта.
— Что у вас здесь? — спросил низкий мужской голос.
— Чердак, старое барахло храним, — угодливо ответила Фиона.
— Отоприте!
— Да у меня ключ затерялся куда-то! Мы тут уже месяца три не были…