На улице ее лицо показалось ему еще более бледным, чем в помещении. Веки, закрывающие большие глаза, были такими тонкими, что он разглядел, как под ними перемещаются зрачки, словно она видела какой-то беспокойный сон.
«Что если она не очнется в течение нескольких часов, как и я вчера? Что если придется отправляться с ней в Отдел Тайн? У нее могут быть неприятности. Что если она вообще не очнется?!» Мысли, одна другой хуже, летели в голове непрерывной лентой. Внутри вдруг заворочалось холодное, мерзкое чувство, что если с ней случится что-то действительно серьезное, для него самого это может стать непоправимым ударом, который он вряд ли переживет без последствий. Что это будет особой потерей, такой, которую не излечить ни временем, ни другими людьми. Она была специальной, не изымаемой частью его жизни, и ему в этот момент пришла аналогия с Джорджем Уизли, который потерял своего брата-близнеца.
По счастью, его испуг оказался напрасным, потому что довольно быстро ее щеки порозовели, губы приоткрылись, пролепетав что-то невразумительное, и она открыла глаза.
На протяжении нескольких секунд она хмурила брови, пытаясь понять, что, собственно, с ней происходит.
— Слава богу, ты в порядке! — выпалил он.
Она повертела головой.
— А… э… я что, потеряла сознание?
— Похоже на то. Я не понимаю, ты же, вроде бы, не должна была ничего вдохнуть.
— Боюсь, тут дело в другом, — на этот раз она нахмурилась уже вполне осознанно, от мысли, которая ей только что пришла в голову.
— В другом? — переспросил он.
— Гарри… м-м… ты, может быть, поставишь меня уже на ноги?
— А? — ему показалось, что он уже забыл, что держит ее на руках. Но он, конечно, не забыл. Просто вдруг осознал, что ему нравится ее держать. Хотелось стоять вот так хоть целый день.
— Прости, но… твоя туфля… я сейчас, — он развернулся к двери в коттедж.
— Вот! — Спиннет стояла перед ним с ехидной ухмылкой, держа в руке слетевшую туфельку Гермионы.
— Спасибо, Лис, — кивнул он и осторожно опустил подругу, поддерживая ее за руку, пока она обувалась.
— Надеюсь, ты не собираешься туда возвращаться?
— Успокойся, я собрала всё, что мне было нужно. Если понадобится что-то еще, я же могу обратиться к вам за материалами?
— Разумеется. Ты уверена, что с тобой всё в порядке?
— Гарри, угомонись!
— Я НЕ угомонюсь, Гермиона, потому что вся эта история мне ужасно не нравится. Я чувствую, что это какое-то жуткое дерьмо, понимаешь, чувствую! И мне почему-то кажется, что, вряд ли обычные предосторожности помогут избежать риска в него вляпаться.
— Тогда сообщаю тебе, что мое самочувствие после этого обморока теперь такой же объект для изучения, как и прочие материалы. Поэтому, как только я вернусь в отдел, обязательно проверю состояние своего здоровья. Ты доволен?
— Отчасти.
— Гарри, я уже жду не дождусь, когда вернется Джинни. Возможно, тогда ты перенесешь хотя бы часть своей заботы на нее. Может быть, пока она еще не вернулась, ты навестишь Тедди? Потому что я уже давно не ребенок.
В ее глазах сверкнули сердитые искры. Что-то очень похожее на то, как она обычно злилась на Рона.
«Не думай, подруга, что меня это так же испугает, как его!» — подумал он, мысленно усмехаясь.
— Так мы убираемся уже отсюда или нет? — заявила Спиннет.
— Да, — кивнула Гермиона, — только соберу приборы.
— Я сам соберу, — остановил он ее, вызвав новый вздох раздражения.
Когда они вернулись в Министерство, Гермиона сразу же отправилась к себе в отдел и сказала, чтобы на обед они ее не ждали. На лице буквально читалось нетерпение, она предвкушала предстоящие изыскания, и явно собиралась провести за ними весь сегодняшний день.
«Мне бы такое воодушевление», — подумал Гарри уныло, провожая взглядом кабину лифта, уходящую вниз.
Сам он, после того как вернулся в кабинет, разложил перед собой папки с делами и несколько минут смотрел на них довольно тупым взглядом. Материалов уже накопилось больше чем достаточно, чтобы закопаться в них с головой и попытаться, наконец, выдать на-гора хоть какие-то идеи. Необходимо было заняться сопоставлением деталей, тем, что ему обычно помогало установить нужные взаимосвязи, но в этот раз отчего-то не хотелось даже прикасаться к пергаментам. Возможно, проблема была в том, что на этот раз за дело взялась Гермиона, так что хотелось, как в прежние времена, просто сесть и ждать ее указаний. А ведь он пригласил ее экспертом, а вовсе не следователем. Стало немного стыдно, но даже стыд не помог ему всерьез приступить к работе. Потому что его интуиция подсказывала, что пока подруга что-то не накопает по ритуалу, дело так и не сдвинется с мертвой точки.