По горячим следам задержать беглеца не удалось, раскинутая ими сеть пока не приносила никаких результатов. Несмотря на все уверения Гермионы, что устраивающий ритуалы маг непременно должен быть сумасшедшим, Долохов не собирался объявляться ни на западе, ни на севере, ни где бы то ни было еще. Существовало множество способов, чтобы на время исчезнуть с глаз наблюдателей из числа авроров, и даже умудриться оставаться при этом на виду, например, полностью погрузиться в жизнь магглов, слиться с ними, перестать колдовать вовсе, тогда выловить подобного мага становилось практически невозможно, если только его фото не попадало в газеты или он не совершал что-то, привлекшее к себе внимание маггловской полиции. Но вряд ли сумасшедший смог бы столь искусно мимикрировать. А это значит, что, скорее всего, у него было логово, в котором он отсиживался, изредка появляясь оттуда, чтобы совершить очередной ритуал. Гарри не понимал только одного. Если Долохов скрывался в загородной гостинице, а он там жил уже с неделю, судя по показаниям хозяина, то какого ж черта он стал устраивать ритуал в своем номере? Это не имело никакого смысла, зачем же ему было раскрывать собственное убежище? До того, как он это сделал, они и понятия не имели, где он находится. Гарри вообще направил все поисковые силы на север, ему и в голову бы не пришло искать Долохова в Сомерсете. Тогда зачем ему это понадобилось? Если только он и вправду абсолютно невменяем? Но хозяин гостиницы ничего подобного за своим постояльцем не замечал. Он описывал его как человека мрачного, нелюдимого и необщительного, однако, ничего экстравагантного в его поведении не было. Во всем этом таилась какая-то неувязка, которую Гарри никак не мог уцепить, и ясно было, что пока они не поймают Долохова, разобраться с ней так и не удастся.
А для его поимки теперь приходилось прикладывать удвоенные усилия. Им нужно было бы взять его сразу, тогда, когда он еще не знал, что они способны отследить вспышку магии. Теперь он в курсе, что, стоит ему начать ритуал, как они явятся за ним. С одной стороны, это было хорошо, возможно, больше не будет жертв, с другой — если Долохов подготовил себе еще один запасной аэродром, они могут теперь месяцами ждать, пока он вновь себя проявит. Тщательный осмотр его гостиничного номера не дал практически ничего. Несмотря на то, что он покидал его в спешке, никаких записей после себя он не оставил, личные вещи тоже не несли на себе никаких улик, по которым можно было бы определить его нынешнее местоположение. Единственное подозрение вызвала штормовка из плотной парусины, должно быть, ее хозяин частенько бывал в горах или где-то на побережье, но такая скромная зацепка вряд ли могла им существенно помочь.
Гарри лично вернулся в номер и, вместе с бригадой, прочесывал его, в первую очередь, пытаясь отыскать книги. Или хоть что-то, что могло бы навести на мысли о ритуале. Какие-то надписи, значки, нарисованные фигуры, хоть что-то. Однако за исключением уже традиционно выжженных символов на полу, не смог найти ничего. Кроме стопки газет и картин на стенах, никаких других печатно-рукописных документов обнаружить не удалось.
Он приплелся домой уже поздним вечером, когда сил не было даже на то, чтобы приготовить ужин. Выйдя из камина, он швырнул стопку пергаментов на столик, снял очки и потер пальцами лоб. Полутемная гостиная освещалась только фонарем из окна. И в этой полутьме он увидел, как из коридора пробивается тонкая полоска света откуда-то с лестницы. Он вышел в коридор и недоуменно прислушался. Снизу доносился шум, судя по всему, явно из кухни на цокольном этаже.
«Гермиона! — подумал он, опуская плечи. — Вместо того чтобы пойти спать, всё-таки проторчала весь день на работе, а теперь явилась делиться своими открытиями. Я убью ее!»
Он помчался вниз по лестнице, вмиг забыв о собственной усталости. Сейчас он ей покажет! В конце концов, это уже перешло всякие границы! Влетев на кухню, он прямо с порога едва не выпалил: «Шагом марш домой, немедленно!», но лишь замер в дверях с открытым ртом и медленно расплывающейся улыбкой.
— Джинни…