— Почему не знаю? — воскликнула она с притворным возмущением. — Я же сказала — это ритуал.
— Какой?
— Пока не знаю…
— …Вот видишь…
— Но я выясню! Обязательно! Поверь мне, Гарри, то, что ты мне показал — на сегодняшний день самая серьезная загадка, с которой я работала. Думаю даже, самая серьезная во всем отделе.
— То есть ты недаром напросилась на это задание, — он хитро улыбнулся.
— Эй, я не напрашивалась! — она хлопнула свернутым в трубочку пергаментом ему по лбу. — Я просто… просто удачно подгадала номер.
— Какой еще номер?
— Это наша внутренняя кухня. Необязательно тебе знать.
— Секреты, секреты, — протянул он.
— Ну, мы же Отдел Тайн.
— Ага! Теперь у моей лучшей подруги тайны от меня. Как печально, что до этого дошло, — он посмотрел на нее озорным взглядом.
— Да ну тебя! Если не хочешь со мной работать, только скажи, и я…
— Гермиона! — он посерьезнел. — Ты прекрасно знаешь, что лучше тебя помощницы во всем свете не найти. Во всяком случае, лично для меня уж точно. Но это дело… Я не знаю, как объяснить… Мне просто не хочется, чтобы ты слишком в него влезала.
— Гарри, мне приятно, что ты, как всегда, пытаешься обо мне заботиться, но, конечно же, ты не в курсе, что кроме этого расследования на мне висит еще четыре текущих задания в отделе. В этом смысле невыразимцы ничем не отличаются от остальных. Взваливают на молодежь всю рутину. Так что я физически не смогу слишком в это влезать. Ты успокоился теперь?
— Более-менее.
— Вот и замечательно. Джинни когда возвращается?
— После ЖАБА, конечно! Почему ты спрашиваешь?
— Она писала, что хочет остаться еще на несколько дней в Хогвартсе после сдачи экзаменов, помочь Макгонагалл.
— Вот еще новости! А я почему об этом узнаю от тебя?
— Вот уж не знаю! — улыбнулась Гермиона. — Почему твоя жена не сообщает тебе, что задерживается.
Она вдруг прервалась и посмотрела на него испуганно.
— Ой, Гарри, прости, я, по-моему, сморозила жуткую чушь! Я ничего такого не… То есть, она писала, что просто хочет задержаться… Я…
— Миона! — он мягко улыбнулся, прикрыв ее ладонь своею. — Перестань оправдываться. Ничего ТАКОГО ты не сказала. А то я не знаю Джинни! Я даже догадываюсь, почему именно она решила задержаться.
Она продолжала смотреть на него всё так же испуганно.
— Я сильно подозреваю, что Джинни собирается помогать не Макгонагалл, а Мадам Хуч. Чтобы вернуться потом вместе с ней в Лондон. Думает, что та, в свою очередь, поможет ей пристроиться в какую-то профессиональную квиддич-команду.
— Вот скажи мне, Гарри, — Гермиона, наконец, отошла от своего смущения, — зачем Джинни поехала доучиваться этот год, чтобы потом гонять на метле?!
Он развел руками.
— Из-за своего упрямства.
— В каком смысле? — она подняла брови, удивленно глядя на него.
— Это наш собственный маленький «отдел тайн», Гермиона, — его губы растянулись в невольной улыбке.
— Н-ну, ладно, Гарри Поттер, — она погрозила ему пальчиком, — но помни, что задача нашего отдела — тайны разгадывать.
«Не думаю, что эта тайна будет тебе по зубам, Гермиона, — подумал он, — и вряд ли тебе доставит удовольствие разгадка, даже если ты ее узнаешь».
Джинни проявила упрямство исключительно только по причине доказать ему, что может принимать самостоятельные решения. Это было очень глупо и совершенно бессмысленно — последний год образования ей был, по большому счету, почти не нужен — но когда Джинни упиралась рогом, спорить с ней было абсолютно бесполезно. Даже Молли, в конце концов, отступила. И весь этот год он вынужден был мучиться, переписываясь с молодой женой, вместо того, чтобы проводить с ней время за гораздо более интересными занятиями.
— …как таковой.
Он очнулся от своих мыслей и понял, что всё это время Гермиона о чем-то говорила ему с помрачневшим выражением на лице. Он смог только вспомнить, что речь шла о Роне.
— Так значит, он всё еще работает в магазине Джорджа? — сказал он наугад.
— Гарри, ты разве ничего не слушал?! — промолвила она с упреком.
— Прости, я, кажется, слегка… ушел в себя.
— Ну, понятно. Хорошо, я пойду тогда. Нам и вправду пора уже заняться делом.
— Погоди! Ну, прости меня, Гермиона. Я действительно как будто отключился. Думал о… о Джинни.
Она снисходительно улыбнулась.
— Понятненько. — И тут же помрачнела вновь. — В том-то и дело, что он больше там не работает.