Маргарита так заслушалась, что даже не заметила, как рядом с ней на сиденье шлепнулась валькирия.
– Ну я тебе должна сказать, – начала Валька.
Маргарита перебила ее:
– Что, билетов нет? Я так и знала…
– Почему нет? С билетами все в порядке. Но меня ждал такой сюрприз… Ты давно не заглядывала в свой паспорт?
Маргарита не могла понять, к чему это Валька клонит, и осторожно напомнила:
– С момента выезда из гостиницы. А что?
– Открой, почитай. Это интересно.
Маргарита дрожащими руками распахнула корочку. Что же такое могло там появиться, если даже валькирия выглядит шокированной? Неужели штамп о браке с неизвестным лицом?
Все было по-прежнему: фотография, номер, серия, гербовая печать… В верхней графе было обозначено: «ОВД Хамовники» в качестве выдавшей паспорт организации. Но при этом… черным по белому было указано, что принадлежит документ Маргарите Викторовне Оболенской…
Выронив паспорт, словно он обжигал руки, Маргоша растерянно замолчала. Валька подняла обновленный документ и буркнула:
– Мы, конечно, никуда не торопимся, можно прийти в себя, до поезда уйма времени, целых сорок минут. Но посадку уже объявили.
– Валя, у меня теперь другая фамилия, – проговорила Маргоша после долгой паузы. – А я и не заметила, когда же произошло такое событие.
– Очнулась, подруга? Ну и ладно. А то я уже начала терять нить разговора. Вообще-то важные события всегда происходят сами собой, и, в сущности, какая разница, заметил ли кто-нибудь, что они произошли, и что именно об этих событиях думает. Объективная реальность, так сказать. И все субъективные оценки по фигу! Поздравляю, княжна. Теперь никто не усомнится в твоем благородном происхождении, раз ты носишь фамилию Оболенская.
Маргарита вздрогнула.
– Не могу сказать, что это – голубая мечта моего детства. Жизнь в тени великих предков не по мне.
И тут же ей стало стыдно. Вспомнились собственные мысли в тот, теперь уже далекий, день, когда Маргарита узнала, что ее родной дед носил имя Оболенских, а отцу при рождении записали фамилию бабушки… «Видимо, с аристократической фамилией Оболенских в те годы жить было трудновато, – подумала тогда Маргоша. – Зато теперь такая изысканная фамилия пришлась бы очень даже впору».
Со своей фамилией она, признаться, здорово намучилась. Горынская… не звучит. А если и звучит, то не так, как хотелось бы. Ритка-Горыныч, Змей Горыныч или просто Змей – с такими прозвищами Маргоша прожила почти всю свою жизнь. А разве они хоть чуть-чуть, хоть капельку соответствуют ее сущности? Вот и мелькнула короткая мыслишка о том, как хорошо ей было бы с громкой княжеской фамилией. Надо быть очень осторожной с пожеланиями – они имеют обыкновение сбываться! Сколько раз Маргарита уже убеждалась в этом…
Но Валька не заметила ее душевных терзаний.
– Что ж, будем считать, что ты – еще одна жертва родственников с необузданной фантазией. Конечно, твоя тетушка – особа своеобразная и ничего лучшего для тебя придумать не смогла, кроме как навязать свое допотопное имя. Я, к примеру сказать, за свою жизнь сотни имен поменяла, в силу обстоятельств. И авторитетно подтверждаю – фразочки типа: «Не имя красит человека, а человек имя!» – вполне соответствуют действительности. Ладно, бери баул, пора на посадку, княжна.
На этот раз никакого особого комфорта в четырехместном купе не было – соседками Маргоши и Вальки оказались две пожилые полные тетки, потребовавшие себе нижние полки и сразу завалившиеся спать. Поговорить дорогой практически не удалось. Не хотелось беспокоить спящих пассажирок. Да и темы, которые обычно обсуждали в своих беседах валькирия и начинающая ведьма, могли бы ввергнуть неподготовленного человека в шок.
Впрочем, Маргарита так устала от пребывания в Питере, в постоянном контакте с тем, чего нет, что, оказавшись в совершенно реальном купе, на узкой железнодорожной полке, моментально уснула спокойным и крепким сном. И даже неудобная, сбитая подушка и духота в жарко протопленном вагоне не помешали ей провалиться в сон.
Поезд мчался по рельсам, унося ее подальше от Петербурга, от белых ночей, от призрачной жизни и от всех приключений, не таких уж и приятных…
И никому было не ведомо, что на крыше вагона расположились два призрака, бдительно следивших, чтобы путешествие из Петербурга в Москву прошло без осложнений.