Молодой безумно богатый тье, сын губернатора провинции, да еще и имеющий в столице высокого покровителя. О такой партии можно было только мечтать. Т`Иллари была помолвлена с офицером, которому оставалось служить в далеком провинциальном гарнизоне еще шесть долгих лет. Помолвлена — еще не значит вступление в брак. В конечном счете и здесь все решали деньги… Заплати хорошие отступные, и ты свободна. Этот путь и избрала хорошенькая прелестница.
И вдруг такое сообщение: ее потенциального супруга хватают на улице вооруженные люди и увозят куда-то на темно-серой карете. Т`Иллари бросилась за защитой к своему могущественному дядюшке. Надо сказать, что императорский виночерпий tt`Росней не имел собственных детей, а потому обожал свою ветреную племянницу и готов был исполнить любое ее желание. А уж, когда она явилась в слезах, он готов был разбиться в лепешку, но осушить ее прелестные глазки.
Должность виночерпия была очень влиятельной в государстве. Судите сами, tt`Росней сидел на торжественных трапезах по левую руку императора и лично наполнял его кубок вином. Важнее здесь был только Первый министр, на всех раутах сидевший по правую руку самодержавного властителя. Император полностью доверял своему виночерпию (еще бы, не доверять человеку, который может в любую минуту сыпануть в вино яду) и считал его своим любимцем. Просьба tt`Роснея разобраться с арестом некоего безызвестного тье вызвала самый благожелательный отклик и породила соответствующее поручение Магистру Тайной стражи.
И вот сейчас глава тайного сыска посматривал на меня как-то странно. На его лице определенно читалось затруднение, но к чему оно относилось, определить я не мог.
— Позвольте только один вопрос, — обратился я к нему.
— Задавайте, — великодушно разрешил tt`Фергаль.
— Как вы на меня вышли?
— Должен признаться — совершенно случайно. Я навещал раненого на дуэли t`Виньера, который приходится мне племянником. И он рассказал мне о вас удивительные вещи.
— Какие же? — с недоумением спросил я.
Что мог знать обо мне этот блестящий гвардейский офицер, если мы виделись всего лишь раз в жизни?
— Он сказал, что впервые столкнулся с фехтовальщиком на мечах такого уровня. А t`Виньер знает в этом толк. По моим сведениям он сегодня является первым мечом империи, а в прошлом периоде выиграл финал турнира «Большой Меч».
— Гм-м-м, — только и смог промычать я.
— Кроме того он заявил, что, несмотря на кажущуюся случайность своей раны, она была нанесена умышленно.
— Естественно, мы ведь дрались на дуэли, а не прогуливались по улицам.
— Вы меня не поняли. Рана была нанесена умышленно именно в то самое место, куда вы и стремились ее нанести. Вы хотели ранить своего противника именно в бедро. И знаете — почему?
— Почему?
— Вы пытались сорвать отправку экспедиционного корпуса в герцогство Ардоньерское.
Вот те раз! И в мыслях этого не держал.
— Т`Виньер должны были назначить командующим экспедиционным корпусом, и поэтому вы вывели его из строя, воспользовавшись состоявшимся поединком. Вы полагали, что с потерей командующего армейские части не будут направлены против войск герцога и, таким образом выигрывался целый период, который использовался бы для укрепления положения армии Ардонье.
Ну и выводы! Хотя какая-то логика в этом есть.
— Проще было его убить, — пробормотал я.
— Нет. Убийство t`Виньера непременно повлекло бы официальное расследование, и вы об этом прекрасно знали. Но вы — чужак и не знали, что обычно на пост командующего экспедиционным корпусом готовятся две-три кандидатуры. У нас были запасные варианты, и наши войска, в конце концов, благополучно отбыли на фронт. Таким образом, ваше посягательство на боевую мощь империи, что карается, кстати говоря, смертной казнью, провалилось.
Посягательство на боевую мощь империи… Действительно формулировка весьма угрожающая и звучит похоронным колоколом. У любого судьи рука не дрогнет подписать смертный приговор за такие штучки. Что он там плел в прошлый раз про подготовку покушения на императора? Я тогда пропустил мимо ушей, а ведь это серьезно. Ага, этот ушлый сыщик утверждал, что они измерили длину моей веревочной лестницы, и ее как раз хватило до окна императорской опочивальни, расположенной на третьем этаже дворца… Покушение на самого императора… Тут и вообще — кранты. За это четвертовать, и то мало. Так, две расстрельных статьи у меня уже есть. Ловко он мне их подвесил, однако. Чувствуется квалификация.
— Вкупе с подготовкой покушения на императора, — угадал tt`Фергаль мои мысли, — вы уже покойник.
М-да, а ведь он еще не знает о фальшивомонетничестве — это еще одна статья, тянущая на вышку. На Земле во все времена этот вид преступления был тягчайшим. И некоторые государи ввели в практику вливание в глотку фальшивомонетчика расплавленного олова. Ну, остальные-то мои грешки будут послабей, как-то: нелегальное прибытие в империю; выведывание военных секретов у t`Амьера и t`Альта; самовольное присвоение мной чужого звания и хранение подрывной литературы. С таким роскошным букетом тяжких преступлений долго не проживешь.
— Теперь вернемся к вашей просьбе. Зачем вам встреча с Первым министром?
— Герцог Ардонье поручил мне вступить в переговоры с высокочтимым tt`Аффнарром по предварительным условиям возможности возвращения герцогства в лоно империи, — высокопарно заявил я.
— Отчего же это не делается на официальном уровне? — недоверчиво хмыкнул t`Фергаль, — посланник с миссией мира самого герцога и вдруг тайно прибывает в столицу империи и скрывается на какой-то подозрительной квартире. Как-то не вяжется все это… Кстати, как вы проникли в империю?
— Да, такого волчару на кривой козе не объедешь, — подумал я.
Но вслух сказал совсем иное, обходя опасный вопрос о способе прибытии в столицу:
— В герцогстве существует влиятельная армейская верхушка, которой выгодно постоянно воевать с империей, и герцог боится, чтобы эти люди не попытались его свергнуть, узнав раньше времени о таких переговорах.
Объяснение было, что называется, шито белыми нитками, но, как ни странно, глава тайной стражи не стал копать дальше. У него созрело иное решение. Факт первый — задержанный признал свое шпионское происхождение. Факт второй — он требует встречи с высшим должностным лицом империи, как посланец герцога Ардонье. Так почему бы не замкнуть все это дурно пахнущее дело на Первого министра. Тогда, чем бы оно не закончилось и, кем бы не оказался задержанный прохиндей, проблему будет решать сам tt`Аффнарр. А его слово для императора значит все. И придворные шавки, если они подстроили эту каверзу, и вякнуть ничего не посмеют.
С этой спасительной мыслью приободрившийся tt`Фергаль внезапно прервал общение с загадочным пленником и отбыл на доклад к Первому министру. Но перед этим заглянул к Гурду, пребывавшему в своей служебной каморке в полной прострации.
Появившийся в пыточной палач вел себя тише воды, ниже травы. Он, правда, проверил прочность моих пут, но на этом наш контакт и ограничился. Никаких разговоров также не затевалось, однако шестое чувство мне подсказывало, что tt`Фергаль по какой-то необъяснимой причине сразу внял моей просьбе и отправился с визитом к главе Кабинета министров. Гурд решил пока присесть и двинулся было к ломовороту, однако, вспомнил недавнее жуткое общение с ним и сменил курс в сторону стула с «испанскими сапогами». Там он и замер в позе роденовского мыслителя, обратившись ко мне своим печальным грушевидным профилем.
Я стал лихорадочно размышлять о тех козырях, которыми предстояло убедить всесильного вельможу в моем инопланетном происхождении и моих благих намерениях. Конечно, я по самую маковку был нашпигован передовыми знаниями земной науки, особенно в области математики, астрономии и биологии. Но чем я мог поразить второе лицо государства, с тем чтобы он проникся ко мне доверием?
Мгновенно рассчитать параллакс всех дневных и ночных светил этой планеты относительно нашего местоположения? Сложнейшее, надобно сказать дело, без помощи пары десятков современнейших компьютеров и телескопов. Но вряд ли эта мудреность его заинтересует. Попроще надо, но подать поэффектней. Рассказать о процессе клонирования и первых достижениях в этом деле, типа овечки Долли? Тоже не то. У них вон лесничие без всяких клонов наловчились выводить гибриды животных, которые и в самом страшном сне присниться не могут.