— Это единственный цивилизованный способ пить виски. Миссис Мередит, вы отлично умеете лечить головную боль.
— Спасибо, — кивнула она с таким видом, словно принимала его слова не как откровенную лесть, а как вполне заслуженную похвалу. — Кстати, у вас не возникло каких-нибудь идей насчет того, кто наградил вас этой головной болью?
— Означает ли это, что вы решили поверить в мою историю?
— Разумеется, у меня и в мыслях не было, что вы сами себя стукнули по голове в номере Джоэла Кросса. И мне все равно, кто обыскивал его номер — вы или кто-то другой. Но я абсолютно уверена, что ни вы, ни он не нашли там дневника.
— Откуда у вас такая уверенность?
— Во-первых, так мне сказал Джоэл. Но я и без этого была уверена — хотя бы потому, что достаточно было взглянуть на него, когда он вошел, — он вел себя так, будто совершенно не волновался за дневник.
— Он сказал вам, где дневник?
— Нет. — Откинувшись на спинку дивана, она скрестила свои красивые ноги, отпила глоток джулепа и пристально посмотрела на Шейна поверх бокала.
— Или о том, что в дневнике? — продолжал настаивать он.
— Он вообще отказался обсуждать эту тему. Мистер Кросс показался мне совершенно несносным молодым человеком.
— А вы не объяснили ему, почему вас интересует этот дневник? Или почему вам так важно знать точное время смерти Альберта Хоули?
— Конечно нет. Чем меньше людей знает об этом, тем лучше.
— У вас не сложилось впечатления, что он знает или каким-то образом догадался, какое значение для вас имеет этот дневник?
— Об этом человеке очень трудно составить какое-то впечатление, — холодно парировала она. — Вы думаете, он знает?
— Скорее всего нет. Тем более если учесть, что условия завещания Эзры Хоули не предназначались для широкой огласки… И даже в этом случае, — задумчиво добавил он, — мало вероятно, чтобы многие знали, что вы все еще наследница Альберта, хотя развелись с ним незадолго до его призыва в армию.
— Наверное, — с безразличным видом согласилась Мэти Мередит.
— Разумеется, случай весьма нетипичный, — продолжал Шейн. — Честно говоря, именно это чертовски заинтересовало меня с самого начала. Это просто не имело смысла… по крайней мере, до сегодняшнего дня, но теперь…
— Да? — удивленно спросила она.
Шейн сделал еще один глоток.
— Я хотел сказать, что теперь я начинаю понимать, как такая женщина, как вы, могла с легкостью вертеть таким человеком, как Хоули.
— Альберт любил меня, — тихо сказала она.
— В этом-то все и дело. Этого достаточно для того, чтобы изменить завещание так, чтобы вы унаследовали все его состояние даже после того, как развелись с ним и снова вышли замуж.
— Альберт был очень щедрым человеком, — спокойно пояснила она. — У него больше не было никого, кому бы он хотел оставить деньги… А свою семью он ненавидел, — добавила она тем же ровным тоном.
— Как он относился к Леону Уоллесу?
Она осторожно наклонилась вперед, чтобы поставить бокал на стол, и Шейн заметил, что ее рука дрожит. Застыв в той же позе, она посмотрела на него широко раскрытыми глазами и медленно спросила:
— А что вы знаете о Леоне Уоллесе?
— Не так уж много, Мэти. Он работал садовником в поместье Хоули, когда вы решили поехать в Рино и развестись с мужем. Я знаю, что он исчез вскоре после того, как написал своей жене довольно странное письмо, в которое были вложены десять тысяч наличными и в котором он просил ее не волноваться и не пытаться его разыскивать. Вдобавок каждые три месяца она получала еще по тысяче, но уже без сопроводительных писем, просто деньги в обычных конвертах, отправленных из Майами.
Она спокойно выдержала его взгляд.
— Однако, Майкл, вы даром времени не теряете.
— Я детектив, — напомнил он ей, точно так же, как вчера вечером Каннингему.
— Да, конечно, — пробормотала Мэти.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— На какой?
— Что вы знаете о Леоне Уоллесе?
— Сейчас гораздо больше, чем пару минут назад, — бесстрастно ответила она. — Я вообще ничего не знала о его странном исчезновении.
— Возможно. Но у меня сильное подозрение, что ваш бывший муж знал об этом все.
— Почему вы так думаете?
— Потому что вчера вечером Джаспер Грот позвонил миссис Уоллес по междугородному и сказал, что, если сегодня утром она приедет в Майами, он расскажет ей о муже.
— Понятно. Вы намекаете на то, что Альберт что-то рассказал ему о Леоне Уоллесе на спасательном плоту.
— И на то, что вчера вечером Грота убили, чтобы не дать ему встретиться с миссис Уоллес и заткнуть ему рот, — резко сказал Шейн.