— А теперь Морган мертв, — вздохнул Пирсон. — И его часть квитанции утеряна. Если третье лицо спланировало эти смерти и завладело частями квитанции, тогда, джентльмены, я проиграл. Вражеская операция удалась, и это может привести к поражению нашей страны.
Он говорил тихо, но его слова впечатляли больше, чем если бы он гремел и размахивал кулаками.
Шейн смерил его взглядом.
— Что вы имеете в виду, заявляя, что какое-то третье лицо запланировало обе эти смерти? Моргана-то убил я!
Пирсон посмотрел на него пристальным взглядом и еще тише спросил:
— Почему вы обыскивали номер Лейси?
— Потому, что это моя работа. Лейси умер в моей конторе, и я хотел узнать, что за этим кроется. Он звонил мне как раз перед тем, как на него напали. Он так хотел видеть меня, что даже отложил, насколько смог, свою смерть… Разве это могло оставить меня равнодушным?
— Как вы узнали номер его комнаты и его вымышленное имя? — грубо спросил Пирсон. Манеры его резко изменились.
Шейн пожал плечами.
— Я сыщик. Надеюсь, мне не нужно отчитываться в своих методах перед ФБР?
— А я бы вам посоветовал это, — непреклонно сказал Пирсон. — Чтобы мы не могли заподозрить, что Лейси все же сообщил вам что-нибудь или, скажем, что вы успели обыскать его до приезда полиции.
— Уилл! — Шейн повернулся к Джентри. — Ведь я пришел в контору уже после приезда полиции!
— Верно, — сказал Джентри. — Позвонила его жена. Его не было в конторе.
— Еще лучше. Значит, это могла быть и его жена. Откуда мы знаем, что мог Лейси сказать миссис Шейн? И что она могла найти у покойника?
— Она боится покойников, — пробурчал Шейн. — И вообще не лжет, если я ее об этом очень не попрошу.
— Прекратите, — сказал Пирсон. — Я проверял вас сегодня, Шейн. Ваша профессиональная этика весьма расплывчата. Не будем всерьез оперировать такими понятиями, как ложь, — это вообще разговор для сентиментальных дам. Никто из тех, кто знает вас, не усомнится в том, что ни вы, ни ваша жена не упустили бы вещи огромной ценности, если ее кто-то сам вам принес — будь он хоть трижды покойник.
Шейн медленно сжал кулаки. Хриплым голосом он сказал:
— Мне не нравится, когда со мной так разговаривают, Пирсон!
Он встал. Пирсон остался сидеть, невозмутимо разглядывая его.
— Вам не удастся запугать правительство, Шейн. Или запугать правительственного агента. Вы осел, если попытаетесь что-либо подобное сделать. Где ваша жена? Я должен допросить ее.
Шейн, стиснув зубы, смотрел на него сверху вниз. Затем повернулся и налил себе коньяку. Через плечо он бросил:
— Я не знаю, где Фил.
— Хватит придуриваться, Шейн! — зло сказал Пирсон.
Не оборачиваясь, Шейн глотнул коньяку.
— Я не знаю, где Фил. Если вы сумеете найти ее — пожалуйста, допрашивайте. — Он сел. — В чем же вы обвиняете меня, Пирсон? Черт! Уж не думаете ли вы, что сейчас у меня два куска от квитанции?
Пирсон утвердительно наклонил голову.
— При вашей репутации это было бы не так уж неожиданно.
— Вас накачал против меня Пэйнтер, — сказал Шейн. — Если бы я не так презирал его, то ненавидел бы его так же, как и он меня. Если не больше. Только у него руки коротки. Пока еще у меня есть лицензия.
— У Лейси она тоже была, — сказал Пирсон, — ну и что? Разве это помешало ему стать предателем!
Шейну вдруг стало смешно.
— Так вы обвиняете меня в том же самом? — весело поинтересовался он. — Ну-ну!
— Я никого не обвиняю без доказательств, но никому и не доверяю без доказательств. Не верю никому на слово, особенно частным детективам. Не склонен к этому, понимаете?
Сейчас в голосе Пирсона уже не было ничего приятного. Шейн снова стал медленно вставать, но Рурк схватил его за рукав.
— Спокойно, Майк! Это же работа мистера Пирсона. Тяжелая и неприятная. И у него до черта всяких проблем помимо твоего самолюбия. На его месте ты делал бы то же самое.
— Я знаю Майка десять лет, — вмешался Джентри. — Он упрямый парень и не упустит своей выгоды, но он никогда не лгал мне в главном. Вы сошли с ума, если сравниваете его с таким ничтожеством, как Лейси. При любых других условиях Майк мог бы что-нибудь утаить, почуяв выгоду, но здесь — другое дело. Разные люди могут по-разному говорить о нем, многим он наступал на мозоли, но только круглый дурак может заподозрить его в предательстве. Если бы он знал что-нибудь, что могло бы помочь найти документы, прежде чем они попадут к врагам, он рассказал бы нам, клянусь. — Он взволнованно обратился к Шейну: — Правда ведь, Майк?