Шейн присвистнул.
— Всего тысячу? Я готов поверить, что ты не знала, что продаешь.
— Конечно! Вот и Джим так сказал. Он появился два дня спустя. И я догадалась, что он-то знает… Только он не знал, что эту картонку Макс оставил мне.
— А потом узнал. Видимо, от Хозмена.
— Да-а, так оно и было. И вот Джим позвал меня сюда, в Майами, чтобы попробовать отколоть от Хозмена кусок побольше. Он сказал, что Хозмен вообще ни при чем и ничего не заслуживает.
— Хозмен в Майами? — мельком спросил Шейн.
— Да.
— Где?
— А с чего это я должна все вам выкладывать?
— С того, что ты уже вне игры. Лейси мертв…
— А его кусок квитанции у вас.
— Допустим. Скажи, где Хозмен, и, может быть, мы с ним столкуемся.
— А я?
— Вышла из игры, я уже сказал.
— Но что-то я должна иметь со всего этого?
— Тебе недостаточно, что я тебя вытащил из истории с убийством?
— Ну вытащил и вытащил, это дело прошлое, этим не проживешь.
— Скажи спасибо, что вообще жива. Выдай я тебя полиции, жизнь стала бы для тебя далекой мечтой.
— Что же вы теперь-то можете изменить? Сыграете отбой? Сами ответите за то, что скрыли правду.
— И все-таки, — медленно сказал Шейн, — ты мне все скажешь. Хотя бы в кредит, — жестко добавил он, — если прошлые заслуги для тебя ничто. Рассчитаемся.
— Только за наличные, — раздраженно сказала она. — Нашел дурочку.
Шейн некоторое время молча разглядывал ее. Как какое-то насекомое. Затем пожал плечами.
— Впрочем, он сам придет ко мне. Ему больше ничего не остается.
Элен повертела в руках рюмку.
— Это объявление… вы звонили в газету… Это для него?
Шейн кивнул.
— Осел! — взорвалась она. — Продадите за тысячу?
— Вы же, мадам, продали свою часть за эту цену.
— Но тогда я не знала! А вы знаете! Хозмен в ваших руках! И он даст и десять тысяч, и все пятьдесят!
— Так ведь и я в его руках, — просто сказал Шейн, — у него моя жена.
— Ваша жена?!
— Вот-вот. И моя позиция очень ослабла. Мне хоть бы тысячу. Чтобы компенсировать моральные издержки, — усмехнулся он.
Элен сплюнула.
— Идиот, — сказала она разочарованно. — Ну и что с того, что у него ваша жена? Подумаешь.
— Именно, что подумаешь. Как подумаю, что он может сделать с ней все, что захочет… — Он скрипнул зубами.
— Вас это пугает? Так ведь и вы можете запугать его. Сделайте вид, что ваша жена вам безразлична. Этому будет легко поверить. Тут, в Майами, говорят, что вы и родную мать продадите, если вам предложат хорошую сумму.
Осунувшееся лицо Шейна еще больше обострилось.
— Я знаю, что обо мне говорят. У каждого своя манера рекламы. Я не против. Иногда это даже помогает… — Не меняя тона, он вскользь спросил: — А кто был третьим в этой сделке с квитанцией?
На мгновение она застыла, затем с деланной небрежностью бросила:
— А что?
— Он тоже здесь?
— Я о нем ничего не знаю.
— Ты вроде бы согласилась говорить мне правду.
— Я уже все сказала, что знала. А об этом я ничего не знаю. Думаю, что Хозмен. Или сам, или уговорил кого-то подстроить это. Он хотел все взять в свои руки. — Она поставила рюмку и поднялась. — Я лучше пойду.
Шейн спросил, не вставая:
— Куда?
— Домой.
— Интересно, — вздохнул Шейн, — откуда такая любовь к полицейским. Они будут счастливы увидеть тебя там. И не будут так скромны в вопросах, как я.
Она помедлила. Губы ее подрагивали, глаза были опущены.
— Но ведь вы не хотите, чтобы я осталась у вас?
— После того, как я убил твоего мужа? Это было бы пикантно, но мне не до шалостей. Так что оставь свои бредовые идеи. Деньги у тебя есть?
Она нервно схватилась за свою сумку.
— Н-немного.
— Мне они не нужны. А ты можешь отправиться в отель, ну хотя бы «Тайдуотер», прямо на этой улице. Зарегистрируйся, ну хотя бы как Энн Адамс, и сиди там и не рыпайся. У меня хватит забот и без того, чтобы думать еще и о твоей безопасности. Я сам свяжусь с тобой, как только что-нибудь прояснится.
Она кивнула.
— Не забудьте, что это именно я сказала вам про Хозмена. — Элен тронула его за плечо, но он к ней не повернулся. — Слышите? Он заплатит вам сколько угодно, и тогда вы не забудьте, кто вас надоумил…
— Забыть трудно, — сказал Шейн, — такие штучки незабываемы. Отправляйся в отель.
— Я вам верю. Чувствую, что могу вам доверять. Вы первый человек, к которому я испытываю подобное чувство.
— Не могу выразить, как я польщен, — осклабился Шейн.