Шейн уложил на место подшивки и, бросив невозмутимой библиотекарше: «Доброй ночи», на что она удивленно моргнула, вышел в коридор.
Зайдя по дороге к Гранжу, он осведомился:
— Есть что-нибудь от Тима?
Тот в ответ только выругался.
— И если ты увидишь этого подонка, — заключил Гранж, — передай ему, пусть застрелится, если не выдаст мне всю историю до выхода газеты.
Шейн повернулся и вышел. Когда он садился в машину, солнце уже взошло.
Глава 15
Шейн остановился на углу улицы и купил свежий выпуск «Геральд» у заспанного газетчика.
Подъехав к своему дому, он вошел в холл и только тут развернул газету. Его объявление было внизу, в колонке частных объявлений. Он задумчиво потеребил мочку уха. Затем достал ручку и обвел короткую строчку своего объявления. Подойдя к клерку, он попросил большой конверт, вложил туда газету — отмеченным объявлением кверху, надписал некий адрес и попросил клерка немедленно отправить его с посыльным.
Поднявшись наверх, он подошел к двери своей квартиры и прислушался. Ни звука. Войдя, он прошел в спальню и остановился перед лежащим Рурком. Тот явно пытался освободиться. Глаза его сверкали от бессильной ярости. Голосовые связки энергично работали, но сквозь профессионально сделанный кляп пробивалось только мычание.
Шейн освободил ему рот, но тут же выяснилось, что Тим не желает с ним говорить. Просто выдохнул парочку ругательств и все.
Шейн огорченно взлохматил свою рыжую шевелюру.
— Черт побери, Тим, ну зачем ты вынуждаешь меня к крайним мерам? Выслушай мои доводы, и я тебя отпущу.
— Залепи мне уши, — процедил тот, — сам я не могу.
— Упрямый осел, — вздохнул Шейн, — ты и так ничего не услышишь, потому что не желаешь слушать. А я говорил с Гранжем. Он весь кипит оттого, что ты не вышел на работу.
Тим тяжело дышал.
— Я сказал Гранжу, что мы с тобой вместе заняты одним делом, и договорился с ним. Искать он тебя не будет.
Тим откинулся назад и, не мигая, смотрел на Шейна. Тот продолжал, присев на краешек постели.
— И не смотри на меня так. — Голос Майкла звучал почти жалобно. — Ты разрываешь мое сердце. Тим, выслушай же меня. Дай мне шанс объяснить…
Рурк снова энергично потряс головой и отвернулся.
— Ладно, — сказал Шейн, — даже если ты решил не иметь со мной ничего общего до конца наших дней, тебе не обязательно оставаться связанным. Так или иначе, но дело решится через несколько часов. Ты дашь мне честное слово, что не будешь вмешиваться, пока я все не закончу. Я развяжу тебя, и мы выпьем по рюмочке, как разумные существа. Ну не будь занудой, — добавил он, так как Рурк снова замотал головой, — хотя бы по одному тому, что это бесполезно. Как бы ты ни хотел, тебе уже ничего не остановить. Все идет так, как хочу я — нравится это тебе или нет. Ты потом все поймешь, а пока мог бы провести время приятнее.
Рурк только красноречиво сплюнул. Шейн вздохнул и поднялся.
— Ну, что ж, продолжай оставаться мучеником, а я пойду выпью.
Он проверил, крепко ли привязал Рурка, и вышел из спальни.
В гостиной он вылил остатки коньяка в свою рюмку, сделал глоток и скривился. Затем с рюмкой в руке подошел к окну. В первых лучах солнца набережная была прекрасна. Но сейчас вид ее, всегда восхищавший Майкла, вызывал какое-то раздражение. Он сделал еще глоток и скривился еще больше. Не слишком ли много лет он довольствовался жизнью здесь? Внезапно он понял, что это не может продолжаться долго. Такое же чувство всегда заставляло его бросать одну работу и браться за другую в поисках чего-то неуловимого, почему-то страшно важного для него. Ему казалось, что он перестал метаться, когда встретил Филлис. Вроде наступила гармония: динамичность деятельности частного детектива — и разрядка в уюте семейной жизни. Теперь он знал, как глупо было надеяться, что брак излечит его натуру. Ничто уже не может изменить его. Ничто и никогда.