— Хочешь, погадаю? — спросило оно, не дожидаясь ответа, кинуло горсть камней под ноги. — Камни говорят о переменах. Больших переменах. Твоя судьба возродить город. Слышишь вой? Думаешь ветер? Нет, ошибаешься. Это стонут души. Некому позаботиться о них. Возроди город, дай жизнь. Это твой крест. Ты можешь отказаться. Но что предначертано сбудется!
Существо в чёрном хмыкнуло. Брошенные камни поднялись в воздух и сложились в протянутой руке оракула. И я увидела, что это не рука, а кисть скелета. Оракул повернулся и медленно растаял в воздухе. И опять я одна, и, ветер воет всё сильней и сильней, разделяясь на голоса полные страдания и боли. Меня словно вытолкнули из сна.
«Странный сон», — подумала Светлана. Потянувшись, заметила, что находится в кресле. — «И как я в нём заснула? Не мудрено, что снились такие сны».
Разминаясь, прошлась по комнате.
«Здесь нет дверей, нет окон, откуда поступает воздух? И дневной свет. Откуда он?» — подумала Светлана: — «Амон говорил, если мне нужно будет что-нибудь, надо просто сказать вслух. А если я хочу выйти отсюда. Сработает? Может не так сложно как кажется»?
Светлана продолжала ходить по комнате, размышляя. Наконец, решив проверить эту мысль, громко сказала:
— Здесь душно. Я хочу выйти, — и замерла в ожидании.
Глава 2
— Интересно. Значит, говоришь, здесь душно. Позволь не поверить. Эта комната, можно сказать, идеальна в той роли, которую в данный момент играет.
Раздался знакомый голос. Резко повернувшись, девочка чуть не столкнулась с Амоном. Сделала попытку отойти, но Амон, предвидя движение, ловко схватил за руку. Девочка рванулась, но он держал крепко, и она лишь причинила себе боль. Убедившись, что не вырваться, остановилась. Амон ослабил железную хватку, и повернул руку ладонью вверх. Внимательно рассматривая линии на ладони, как опытный хиромант, Амон что-то выискивал, а найдя, весело ухмыльнулся. Подняв голову и посмотрев на девочку, спросил:
— Хочешь выйти?
— Очень, — вызовом произнесла Светлана, приподняв подбородок.
— Это можно устроить, только...
— Только?
— Сначала нужно кое-что сделать. Ты уже поняла, что остаёшься на корабле?
— Д-да...
— Отлично, быстро усваиваешь. На корабле много пассажиров, для них ты никто. Могут обидеть.
— Никак вы волнуетесь? — в деланном изумлении подняла брови Светлана.
— Здесь вопрос личного характера. Никто, кроме хозяина, разумеется, не должен зариться или поднимать руку на моё. Это однозначно.
— А сказать не можете?
— Сказать - это одно, а показать это другое.
— Печать что ли на лоб поставите? — несмотря на сложившуюся ситуацию, рассмеялась Светлана.
— Ты близка к истине! Поставлю печать, но не такую как ты думаешь, и не на лоб. На руку. Вот на эту, — он похлопал по левой руке, которую всё ещё держал мёртвой хваткой.
— Нет, не хочу. Что я баран, что ли, чтоб меня клеймили?
Светлана снова попыталась вырваться, но безуспешно. Амон за плечи развернул лицом к себе, посмотрел в глаза. Девочка почувствовала, как тонет в их чёрной бездне. Пол ушёл из-под ног. Глубоко вздохнув, девочка упала без чувств. Подхватив на руки, Амон отнёс на кровать.
Демон склонился над девочкой, держа в руке золотой браслет. Браслет был тонкой работы. Неизвестный ювелир придал украшению причудливую форму: золотая шпага, загнутая в кольцо и пронзающая череп. Что-то в этом было напоминающее атрибут фараоновской власти: змея заглатывающая хвост. Только в браслете змею заменяла шпага. У гарды шпаги нанизанный череп, золотой с рубиновыми глазами. Череп величиной с большую горошину, но был выполнен с таким мастерством, что оставалось только изумляться. Сам браслет (если не брать эфес шпаги и череп) те не превышал ширину суровой нитки. Едва украшение коснулось запястья, как тут же сжалось, уже ничто не могло снять его. Но этим дело не ограничилось. Кинжалом дьявол рассёк руку выше запястья и втёр порошок в рану. Она тут же затянулась. Странный шрам остался на том месте. Татуировка, сделанная иным способом, была угольно-чёрного цвета, и в отличие от обычной наколки, имела чёткое изображение, не расплывчатое и не смазанное. Словно тонким пером прошёлся по руке художник, придав объём и ужасающую точность изображения кинжала тонким клинком, пронзающим верхнюю часть черепа на фоне перевёрнутой пятиконечной звезды. По лбу черепа проходила надпись похожая на японские иероглифы и руны. Так же знаки в виде молнии или буквы «s» в углах звезды.
Вся операция не заняла и минуты, Амон убрал кинжал в ножны и сел на кровать возле девочки. Та по-прежнему была без сознания. Проводя рукой по светлым волосам пленницы, он намотал на палец прядь волос, немного натянув, отпустил, и прядь упала, рассыпавшись, сверкая искрами. Убрав руку, позвал:
— Очнись, девочка…
Светлана, повинуясь зову, повела головой. Открыла глаза, осмотревшись вокруг, остановила взгляд на сидевшем неподалеку демоне. Долго смотрела, а потом:
— Рыжий, — улыбнулась она.
Порядком удивлённый Амон спросил:
— Да, что в этом смешного?
— Ничего. Просто мне всегда нравились рыжие: рыжий человек, рыжий кот, рыжая собака. И тут вы - рыжий.
— Интересно… но тебе ещё представится возможность увидеть меня в истинном свете, но не сейчас, когда наступит время. Впрочем, я всё равно претерплю не очень сильные изменения. Имя моё не полное, но вполне устроит, если будешь звать, сокращенно, как и все - Амон.
Приподнявшись, Светлана села. Глубоко вздохнула, понимая, что так просто от этой истории не отделаешься. Она попыталась разобраться:
— Амон, — сказала она, — зачем вы меня мучаете?
— Мучаю? Похоже, ты не знаешь, что такое мучения. Заблуждаешься. Это твоя судьба. Можешь верить или нет, но это судьба.
— Судьба? Но в чём?
— Быть рядом со мной и с хозяином.
— Кем быть? Слугой, рабой или ещё кем?
— Ещё кем. Продолжим этот разговор, когда будешь готова к нему. Ты ещё хочешь прогуляться по палубе?
Светлана вскочила с кровати, и тут заметила браслет и татуировку.
— Заклеймили, — уныло пробормотала она. Надеясь, что это рисунок, попыталась татуировку стереть. Но безуспешно. — Что за ужас здесь изображён?
— Это мой символ. Точнее, часть моего символа. Теперь Юм и Барон будут почтительно относиться, и ты избежишь их шуточки.
— Кто такие, Юм и Барон? Юм ясно кот, правда, говорящий. А Барон он-то человек?
— Нет, не человек. Юм не кот. Они тебя «доставать» не будут. И остальные пассажиры тоже. Теперь же, девочка, принадлежа мне, ты принадлежишь свите Дорна. Но, прежде всего мне, — усмехнувшись, Амон протянул руку Светлане. — Итак, позвольте сопроводить вас на палубу?
Посмотрев с неприязнью на висевший у него на поясе кинжал и заткнутый за пояс пистолет, девочка обронила:
— Вы всегда при оружии? Вам кинжала мало, так ещё и пистолет приобрели?
Дьявол в изумлении покачал головой:
— Никогда не расстаюсь с оружием, это моя привилегия. И меня вполне устраивает, — и явно выходя из себя, раздражённо спросил: — Идёшь на палубу или останешься здесь?
— Иду, — ответила девочка, игнорируя руку Амона.
Тот, фыркнув, прошипел:
— Извольте приблизиться. Чёрт побери! Долго ещё будешь испытывать моё терпение? Поверь, оно не безгранично!
— О да, конечно.
Девочка шагнула к Амону, и её нога опустилась на ковёр палубы. В лицо ласково дул солёный морской ветер, но вокруг был мрак. Плеск и покачивание, которое на удивление почти не ощущалось, говорили о том, что Амон был прав - она на судне.
Глаза скоро привыкли, и тьма рассеялась, теперь она смогла увидеть звезды, раскинувшиеся по небу. Две звезды были рядом и светились жёлтым светом. Секундой позже, Светлана с ужасом поняла, что эти звёзды не иначе как светящиеся глаза Амона. Девочка получила ещё одно подтверждение, что он не человек. Мягкое сияние исходило и от печати на руке. А на браслете сверкали рубиновые глаза черепа. Обрёчено вдохнув, Светлана подошла к борту судна. Из-за темноты прогулка потеряла всякую прелесть, нельзя было и шага ступить без опасения на что-нибудь налететь. Единственно, что было возможно, это наслаждаться лёгким ветром с запахом океана. Так Светлана и поступила. Закрыв глаза, в упоении вдыхая свежий воздух, слушая плеск волн, представляя, что находится на берегу, среди друзей.