— Я могу сойти с ума или покончить жизнь самоубийством, — заметила девушка, невольно отмечая, что ей приятны объятия. Она чувствовала себя защищенной в его руках, не смотря на то, что это были руки дьявола. Их прикосновения кружили голову, заставляли быстрее биться сердце от упоительного ощущения близости.
— Сойти с ума тебе не грозит, и ты не убьёшь себя, — шепнул на ухо и легонько поцеловал, еле ощутимо, будто коснулся пером. — Я отправлю тебя в каюту, — сказал, отстраняясь, и заметил: — Если для тебя так важно. То я тоже ангел, — увидев изумление, мелькнувшее в глазах, улыбнувшись, уточнил: — Чёрный.
Светлана внезапно оказалась в своей каюте, к великой радости Пса, который хозяином разлегся на постели, сливаясь в единое целое со шкурой чёрной пантеры. Соскочив, он весело запрыгал вокруг девушки, угрожая сбить с ног и игриво хватая ногу страшными клыками. Но не оставил даже и царапины, настолько был деликатен.
Потрепав за загривок, девушка в надёжном сопровождении покинула каюту, вышла на палубу.
Прислонившись к перилам, устремила взгляд на полыхавший огнём закат.
Солнце ещё не ушло за горизонт, а грозовые тучи, клубившиеся на западе, грозили поглотить его раньше, чем оно опуститься.
От красного заката и океан приобрёл алый цвет. Казалось, кровь омывает борта «Летучего голландца». Да и сам корабль потонул в этом цвете.
Казалось, весь мир погребён в потоки крови.
Пёс поднял морду к небу и внезапно завыл, дико и страшно.
Сыграв злую шутку, ласковое светило, сверкнув последний раз пламенным лучом, растворилось в надвигающейся на океан грозе.
Не в силах слушать «ночную серенаду» пса, Светлана направилась в кают-компанию. Оттуда доносились весёлые голоса и звон хрусталя.
Глава 8
В жаркий январский день, когда солнце сияло в зените, на пыльной площадке, что находилась на пустыре за городом и служила здешним ребятам футбольным полем, появился мужчина лет сорока. Внимательно посмотрев на мальчишек, с криком и шумом вздымающих тучи пыли, сбивающие босые ноги об утрамбованную в цемент почву в погоне за кожаным мячом, он опустился на низкую скамейку, сколоченную из нескольких старых досок. Скрестив руки на серебряном набалдашнике длинной трости изображающей сжатую когтистую лапу, положив на них подбородок, мужчина заинтересованно принялся наблюдать за ходом игры. Но он был не единственный, кто столь же пристально и напряжённо следил за мячом, который подобно маятнику, кочевал с одного конца поля в другой, и в этой паре глаз кроме интереса, горела жгучая зависть. Слёзы обиды были готовы по малейшему, может безобидному поводу, появиться на свет, прокладывая влажные дорожки по юным щекам. Свежая царапина и подбитый глаз этого создания наталкивали на мысль, что совсем недавно он довольно горячо, отстаивал свои права или интересы. А если кому-то удалось бы проследить, куда кидал подбитый глаз взгляды, в которых помимо зависти и обиды явно проглядывала ненависть, то обнаружил бы и обидчика, этого маленького человечка. С громким хлюпаньем втянув воздух, и прерывисто выдохнув, мальчик привлёк внимание мужчины сидевшего рядом с ним на одной скамейке.
Мужчина выпрямился. Поднял голову с рук, внимательно посмотрел на своего соседа. Тот, не замечая этого взгляда, продолжал следить за игрой и за высоким подростком, находившемся в гуще событий и взявшего на себя обязанности капитана команды.
Мальчуган вздрогнул от неожиданности, когда рядом прозвучал низкий голос. Он с сочувствием спросил:
— Не взяли?
Для мальчика, у которого вся жизнь в данный момент была заключена в футбольном поле, столь короткий и неопределённый вопрос, был вполне ясен и полон содержания. Шмыгнув носом и утерев его рукой, которая оказалась ко всему прочему содранной на локте, прерывисто вздохнув, ответил, не поднимая головы и не разглядывая человека проявившего к нему участие. Достаточно было только вопроса, чтобы вся переполнявшая его обида и зависть выплеснулись наружу:
— Нет. Говорят, мал ещё, — его голос предательски дрогнул и зазвенел возмущением. — А сами-то всего на четыре года старше.
— Да. Разница чисто условная, — серьёзно согласился с ним мужчина.
Глаза мальчика подозрительно заблестели, сглотнув и подавив спазмы в горле предвещавшие позорный рёв на глазах победителя, он продолжил дрожащим, срывающимся голосом:
— Мне уже шесть с половиной лет, я вполне могу постоять за себя и сразиться за мяч.
— Тебе шесть!? — удивился мужчина, желая польстить малышу, серьёзно заметил: — Признаться, ты выглядишь гораздо старше. Ты уже мужчина!
— Да, — согласился мальчик, наконец, отрывая взгляд от поля и бросая его на собеседника. Вскинув голову, заявил: — Вот ещё немного подрасту, и тогда он своё получит!
— Не сомневаюсь, — кивнул мужчина и предупредил: — Но тогда, тебя могут не взять в команду.
— Больно мне нужна эта команда и этот дурацкий футбол! — дрогнувшим голосом заявил мальчик, но голос выдал его переживания. — Есть и другие команды и гораздо лучше этой. Даже тренеры из больших городов приезжали выбирать лучших. У них, — мальчик метнул взгляд в поле. — Нет ни единого шанса стать знаменитой командой, играть в лиге, — подозрительно посмотрев на мужчину, мальчик спросил: — Вы не тренер случайно?
— Нет, я не тренер, — покачал головой мужчина и, уловив разочарование на лице юного создания, добавил, возвращая интерес мальчика к своей особе: — Но я знаком со многими тренерами и мастерами. И они ценят мои советы.
Мальчик всем телом повернулся к мужчине. Игра на поле была забыта.
Поёрзав на скамье и для удобства подложив под себя ногу, а другой ногой покачивая в воздухе, густо покраснев, застенчиво спросил:
— А они не ищут себе учеников?
— По футболу - нет. Но я знаю замечательного тренера, все его бывшие ученики, в своё время, стали знаменитостями. Ему нужен ученик… — искоса посмотрев на мальчика, мужчина равнодушно бросил фразу, зажегшую заинтересованность и надежду в его глазах. — Он тренер по кикбоксингу. Это новый вид спорта, но скоро он займёт одно из первых мест в мире, по популярности.
— Кикбоксинг, — вздохнул с восторгом мальчик. — Это я понимаю. И никто не встанет на пути. — Он бросил грозный взгляд на футбольное поле, где пыль поднятая ногами, стлалась туманом над землёй, скрывая фигуры игроков. Подобно теням, они скользили в сером мареве.
— Побоится, это уж точно, — согласился мужчина. Предупреждая вопрос мальчика. Он внимательно посмотрел на него и серьёзно, как если бы обращался к взрослому, сказал: — А вот тебя я порекомендовал бы тренеру. В тебе есть бойцовая хватка и сила воли необходимая для победы.
Снова покраснев, мальчик вскинул глаза и с благодарностью посмотрел на мужчину, который со всей серьёзностью подошёл к его мужским качествам. Так серьёзно и с пониманием, с ним ещё никто не разговаривал. Он попытался поддержать разговор двух мужчин.
— А тренер. Он в нашем городе?
— Нет. Он очень далеко отсюда, — заметив, как голова мальчика огорчённо поникла, добавил: — Но могу отвезти к нему. И я уверен на все «сто» он возьмётся за твоё обучение.
Глаза мальчика посветлели:
— Правда? — он бросил предупреждающий взгляд на своего, ничего не подозревающего обидчика, перевёл его на мужчину и деловито осведомился: — Когда?
— Видишь ли… — задумчиво признался мужчина, внимательно разглядывая трость и вычерчивая её концом в пыли какие-то знаки, иероглифы. — Тут есть некоторые проблемы, — метнув пронизывающий взгляд на мальчика, снова вернулся к трости. — Ты христианин?
— Да, — с гордостью признался мальчик.
— И даже поёшь в церковном хоре, — не спрашивая, а подтверждая, сказал мужчина, и сожаление прозвучало в его голосе.
Уловив эти нотки, мальчик заволновался:
— Да. Пою. А как вы узнали?
— Юноша с таким приятным голосом не может, не петь гимны, восславляющие создателя.
Словно признавая в нём великого певца, мужчина слегка склонился в поклоне. В невысказанном удовольствии, мальчик снова поёрзал на скамье, опустив вторую ногу, облокотившись ладонями о сиденье позади себя, весело заболтал ногами в воздухе. Но озадаченно замер, услышав огорошившие его слова мужчины: