Когда на кресло уселся последний из членов секции, спичрайтер поднял плоскую коробочку мобильника, изображение на плазме погасло.
Спичрайтер был высок, массивен, лицо являло миру великолепную смесь внимательности и доброжелательности. От него так и веяло чинными лекциями перед обожающими его студентами, впрочем он и был профессором в одном из старейших университетов Восточного побережья. При выборе ведущего секцией негласных хозяев США пал на талантливого философа-политолога и мыслителя. Его посчитали более способным к принятию так необходимых Америке нетривиальных, но взвешенных решений, чем погрязшего в рутине паркетного политика.
Лакеев на собрание не пустили, поэтому пришлось действовать самому. Налив из стоящей перед ним бутылки в тонкий бокал тоника точно по внутреннюю рисочку. Не дыша, жадно выцедил бокал и аккуратно поставил его обратно. Затем оглядел кислые лица членов секции и произнес хорошо натренированным голосом:
— Джентльмены, полтора десятка последних лет Америка непрерывно отступает и это очень печально. Мы ушли с Ближнего Востока и Афганистана, мы уже не первая промышленная держава мира и даже не первая торговая. Американская мечта и американское лидерство полиняли и уже не вдохновляют народы на следование по пути демократии и свободы. За долгую историю этой страны она еще никогда не подвергалась такой опасности, но я верю, что наша великая нация устоит, так же, как она выживала в прошлом, она воспрянет и снова станет процветающей. Я предлагаю подумать, как мы можем вернуть на эту планету Американский век! Я жду от вас мозговой штурм и нетривиальные, прорывные идеи. Итак. Прошу высказываться, джентльмены.
Мужчина лет тридцати, рыжеволосый с лицом, изобличавшим ирландское происхождение, и бейджиком Р. Маклафлин на груди, лениво поднял руку.
— Джентльмены, кладбища заполнены людьми, которые думали, что мир не может обойтись без них, — мужчина саркастически и как показалось спичрайтеру немного пьяно хохотнул, — Мир не хочет следовать за Америкой, но чему мы удивляемся? Пока мы могли подкармливать по всему миру послушные нам режимы и угрожать военной дубинкой всем остальным все было окей! Теперь мы вынуждены экономить каждый доллар и чему тогда мы удивляемся если мир больше в нас не нуждается?
Спичрайтер едва заметно поморщился и несколько мгновений в упор рассматривал нарушителя спокойствия, потом невозмутимо дал слово старейшему члену секции — моложавому господину, представителю очень уважаемого на Среднем западе банкирского дома.
Джентльмены, вот что значит тренировка, несмотря на вчерашние возлияния, говорили много и пафосно об ответственности Америки за судьбы планеты, о продвижении в мире правильных, демократических ценностей, о сохранении священного огня свободы, а также республиканской формы правления. Ради этого они предлагали использовать широкий арсенал средств, от банальных войн и серий конфликтов по периферии конкурентов в сочетании с давлением дипломатическом и санкционном до разжигания цветных революций в сочетании с национальной рознью.
Участники секции поддакивали правильным, идеологически выдержанным речам, особенно оживляясь, когда очередной оратор начинал обличать в неблагодарности и не демократизме Россию и Китай но чем больше они говорили, тем больше спичрайтер мрачнел и почти зевал после бурно проведенного вечера, хотя внешне он выглядел также как в начале встречи: улыбчивым и приветливым. Покер-фэйс для истинного джентльмена — это главное! Все, что предлагалось для противодействия обнаглевшим конкурентам применялось и не раз, но Россия и Китай сумели как-то выработать иммунитет к не раз проверенному оружию Америки.
Вначале он еще вслушивался в слова ораторов, но все было как всегда и, все против страшных конкурентов бесполезно. С неизъяснимой горечью он ощутил, что толку от дискуссии не будет. Он вспомнил какая гордость охватывала его когда перед занятиями в школе торжественно исполняли гимн страны а потом гимн Техаса, а он с прижатой к сердцу ладонью подпевал вместе с несколькими сотнями мальчиками и девочками всех цветов кожи. Он любил Соединенные Штаты, она — страна, могла ошибаться, но это была его страна. Он тихонько вздохнул и, сделав усилие, вновь сосредоточился на том, что излагал спокойным, размеренным голосом, так не соответствующим содержанию его речи очередной выступающий.