Петр. Валяйте.
Гавриил (в микрофон). Внимание! Тревога временно отменяется. Личному составу оставаться в боевой готовности. Конец.
Петр. Да как вы смеете?!
Гавриил. Простите, ваше превосходительство, но отмена тревоги требует такой оговорки.
Михаил. Он прав. Позвольте высказаться со всей прямотой: мир находится на грани катастрофы!
Петр (устало отмахнувшись). А, сколько я себя помню в этой должности, он уже столько раз находился на грани.
Гавриил. А вы вспомните получше: уже доходило дело и до катастроф.
Петр. Если и доходило, то лишь из-за таких авантюр, как ваша. И даже менее опасных. Неужто вы и вам подобные никогда не возьмете это в толк?
Михаил. Прошу ваше превосходительство не равнять, как вы выразились, «нам подобных» с нами.
Гавриил. Ваше превосходительство ведь знаете, что наши вооруженные силы служат исключительно Делу мира.
Петр. Знаю, знаю. И все же… (Со вздохом, примирительно.) Ей-богу, вы, военные, что малые дети: вечно ищете, во что бы поиграть, чуть что пугаетесь, потом вдруг смелеете и находите непостижимое удовольствие в разрушении. Ну и бесились бы себе в песочнице! У вас, кажется, что-то в этом роде стоит в штабе?
Михаил. Позвольте как мужчина с мужчиной: при масштабе один к ста вянет всякая тактическая и стратегическая фантазия.
Петр. Вот бы и у военных всего мира так!
Гавриил. Ваше превосходительство, вы же трезво мыслящий политик.
Михаил. К тому же все равно последнее слово за вами.
Петр. Предпоследнее. (Нехотя.) Ну ладно, так и быть, разрешаю…
Гавриил и Михаил (хором). Да ну?
Петр…тактические учения осенью и небольшой парад в конце. Но не раньше, чем вернется шеф. Полагаю, ему самому это понравится.
Гавриил. Так ведь это ж его собственное изобретение!
Михаил (со смехом). Одному Богу ведомо…
Громкий стук в «средневековые» ворота. Петр, Михаил и Гавриил озадаченно смотрят на них.
Гавриил. Может, это как раз он?
Стук в ворота повторяется с большей настойчивостью.
Петр. Я почти уверен. Но вы — о чем сейчас говорили — ни звука. (Спешит к воротам, радостно.) Сейчас, сейчас, господин, открываю. (Шарит в карманах.) Где же ключ?! Только что держал в руках…
Гавриил. Может, выставить по-быстрому почетный караул? И организовать группу ликующих?
Михаил. Будь это он, то известил бы заранее. Да и явился бы через главный вход.
Снова стук в ворота.
Петр. Одну минуточку! (Находит ключ, вставляет в замочную скважину: Гавриилу и Михаилу.) Встаньте по стойке «смирно» и кричите «ура». Теперь мы спасены.
Петр открывает скрипучие ворота и кланяется в пояс. Михаил и Гавриил отдают честь. На фоне небесной голубизны возникает Михаэла. На ней простенькое белое платьице и красный мотоциклетный шлем. Сняв его, она изумленно заглядывает внутрь. С не меньшим удивлением на нее смотрят Михаил и Гавриил, продолжающие стоять навытяжку и держать под козырек. Петр медленно распрямляется; на его лице — смесь разочарования и смущения. Где-то вдали стихает последний сигнал трубы.
Михаэла. О, простите! Я, должно быть, не туда попала. Я, собственно, хотела на небо.
Петр (с деланным радушием). Вы не ошиблись, душа любезная. Это и есть небо.
Михаэла (нерешительно входит, озирается по сторонам, всматривается в Михаила и Гавриила). Забавно…
Петр. Вы представляли себе рай несколько иначе, не так ли? Более торжественным, возвышенным? В стиле барокко? Как видите, мы у себя кое-что модернизировали. Да, это может показаться неожиданным.
Михаэла. Нет, нет, дело в другом… (выпаливает)…в военной форме! И тут она — как всюду на Земле. И такого же мерзкого покроя.
Гавриил. Так что же в этом забавного?
Михаэла. Забавного — ничего, это я сдуру так сказала. Да и имела в виду скорее прямо противоположное — если вы не обидитесь.
Петр. Мы здесь ни на что не обижаемся. К тому же в раю форма, даже военная, полностью соответствует содержанию. (Представляет присутствующих.) Вот генерал Михаил командует небесным воинством, а полковник Гавриил…