Выбрать главу

Оксана Аболина

ВИЗИТКА

Чудной сон мне приснился. Настя и Марина находятся в огромном, выложенном каменными плитами, помещении без окон и дверей. Точнее, одно окно есть — очень большое, в ширину и высоту всей стены. Оно совершенно необыкновенное, это витраж, составленный из гигантских фрагментов разноцветных стёкол, разделённых чёрными линиями. На витраже изображена печальная и прекрасная женщина в тёмнокрасном, почти бордовом, одеянии, она слегка сутулится и смотрит вперёд, но не на тебя, а поверху, словно не видит никого перед собой, словно ты отсутствуешь; откуда ни посмотри на витраж, её взгляд с твоим не пересечётся. Неяркий свет проникает через окно, но ведёт оно не на улицу, а в другое помещение, более светлое и просторное. Что находится там — меня не интересует. Самое главное происходит здесь, где две моих любимых женщины о чём-то озабоченно переговариваются.

Я всегда был уверен, что Настя и Марина не знакомы между собой — я тщательно позаботился о том, чтобы они не только никогда не пересекались, но даже не догадывались о существовании друг друга. А тут они о чём-то негромко говорят, склонившись головами, и кажется, вполне дружелюбно, во всяком случае, никаких бабьих ревнивых страстей с выдиранием волос и сварливой руганью явно не предвидится. Настя-то при любом раскладе будет вести себя интеллигентно, таков её жизненный стиль, но Марина чувств скрывать не станет. Особенно таких сильных, как ревность. Я пытаюсь прислушаться, о чём они говорят, но слышу только тихое «бу-бу-бу». Что самое приятное в таких снах, я в них совершенно здоров, словно никогда и не болел. Пользуясь царящим вокруг полумраком, подкрадываюсь поближе. Женщины меня по-прежнему не замечают. А я, как и прежде, не слышу, о чём их беседа, но догадываюсь, что говорят обо мне. В руках у моих подруг две тонкие, как соломинки, свечки, а при моем приближении из темноты прямо на них выплывает большой деревянный крест с распятым Христом.

Я никогда не был в церкви, но понимаю, что попал в храм. Наверное, Марина и Настя молятся Богу. Вокруг пусто и темно, но всё равно торжественно. Кроме неясного бормотания женщин ничто не нарушает повисшую в воздухе тишину. И вдруг визгливо прорывается чужеродный и тонкий звон. Марина и Настя оглядываются и видят перед собой меня. Они тянутся ко мне, и я хочу подбежать к ним, но не могу. Ноги перестают слушаться, подгибаются, я падаю плашмя на каменные плиты. Но звон вытягивает меня наружу, из сна.

Я просыпаюсь. На кухне без умолку долдонит телефон. Нужно побыстрее до него добраться. А это непросто. Сначала нужно взгромоздиться в кресло-каталку. У него есть тормоз, но проку от любых приспособлений мало — когда переваливаешься с постели в кресло, всегда есть риск, что оно может опрокинуться, поэтому на ночь я зажимаю эту старую колымагу в «тормозной закуток» между шкафом и кроватью. Для упора. Так безопаснее и проще взобраться на неё. Но зато, когда окажешься наконец в кресле, чтобы выехать из закутка в комнату, нужно резко развернуть каталку под прямым углом сильным рывком. Это дело сноровки, и когда время есть, я делаю это быстро, почти на автомате. Однако телефон выдернул меня из привычного графика, заставил подсуетиться, я слишком резко потянулся и чуть не рухнул вместе с креслом на пол. Тем не менее, к счастью, всё обошлось благополучно, я развернулся и покатил на кухню.

Вас, наверное, удивляет, почему я не помещу телефон рядом с кроватью, раз у меня проблемы с передвижением. Но во-первых, комната моя не такая большая, и всё в ней расставлено предельно рационально — так, чтобы можно было свободно прокатиться. Помимо кровати и шкафа, которые я называю спальней, есть мастерская: два стола и тумба от телевизора — у дальней от двери стены, но они до упора заставлены техникой, на которой я работаю. Самого телевизора нет, сломался как-то раз об мой кулак — на его месте гильотина. Без ящика я не страдаю, там показывают чуть не каждый день футбол, а я ненавижу его. И получается, что для телефона в комнате нет места. А во-вторых, мне никто никогда не звонит, только шеф по пятницам вечером, как раз когда я готовлю ужин. Сегодня же была среда, день неурочный, причём утро и довольно раннее.

Я не люблю неожиданностей. Неожиданности — это стресс. А стресс — это удел молодых и здоровых. Стресс разрушает порядок. А без порядка моя жизнь разлаживается и очень трудно её вновь привести в норму. Жизнь моя упорядочена и соразмерена по часам. Это помогает мне выжить. Когда несколько лет назад сломался лифт и я оказался заперт в квартире, как в тюремной камере, то почувствовал облегчение — мне больше не нужно было преодолевать узкую и неудобную прихожую, спускаться вниз, на улицу, вливаться в огромный чужой и шумный мир, иметь дело с людьми — теперь у меня была собственная изолированная вселенная, весьма ограниченная, но так ли много человеку надо, чтобы почувствовать себя самодостаточным?