В коридоре послышались привычные звуки.
– Милая, я дома. Чертовски устал сегодня, ещё и деловая встреча после работы, – у Фрэнка действительно был уставший голос, он скинул пальто на стул в кухне, разулся в гостиной.
– Милый, – Мэгги сделал многозначительную паузу, пока Фрэнк не повернулся к ней, – нам надо поговорить.
Фрэнк нехотя поднялся с дивана, проклиная всех святых. К двум тяжёлым разговорам за день он не был готов. А лёгкий разговор не начинается с такого избитого клише.
– Садись, садись, – Мэгги излишне любезно подвинула мужу стул. Неприятные разговоры она предпочитала вести на кухне. В гостиной уже сложилась аура безопасности и единения.
– Мэгги, сегодня точно не самый лучший вечер для разговоров. Я скажу больше, худший, – Фрэнк даже опустил голову на руки, замер в надежде отправиться посмотреть телевизор и отпустить на несколько мгновений жизненную ситуацию.
– Фрэнк, расскажи, что происходит, – решительность Мэгги неприятно удивляла. Она собиралась, как новая соковыжималка, показать старому горькому грейпфруту, насколько в нём мало живого сока и много бесполезной мякоти.
– Мэгги, ничего не происходит, что за дурацкий вопрос, – Фрэнк реагировал, как обычно, словно на репетиции надоевшей пьесы пятнадцатилетней давности.
– Фрэнк, ты, наверное, меня больше не любишь, – и она скопировала его позу.
– С чего ты это взяла, тыквенная голова? – её всегда забавляла эта фраза. Прибегнуть к ней – это как перевернуть страницу сценария на тысячной репетиции. Точно знаешь, что будет дальше.
– Я давно это знаю, только время пришло об этом поговорить, – плечи Мэгги неуловимо задрожали, она говорила шепотом.
Фрэнку было неприятно, что оборот не сработал, теперь нужно придумывать что-то прямо сейчас. Желательно стоящее, потому что в этой главе у нас плачущая жена. Ещё одна мысль некстати, сегодня было признание в любви и сразу ещё и обвинение, что любви больше нет. Сумасшедший Амур решил поддерживать баланс?
– Мэгги, перестань, конечно, я люблю тебя, что ты такое говоришь, – доля эмоций в словах – достаточная. Фрэнк обошёл стол, обнял жену. Добротный приём, практически безотказный.
– Не трогай меня! – переход с шепота в истерику был очень резким, Мэгги вскочила и дёрнулась от мужа. – Я тебя ненавижу, – слёзы успели разъесть недорогую тушь, иссиня-чёрные ручейки бежали по щекам отчаявшейся домохозяйки. Фрэнк смотрел на раскрасневшуюся жену, она выглядела некрасивой и жалкой. Сам он жалости не испытал при взгляде на неё, за что получил укол от всколыхнувшейся совести.
– Да, что с тобой такое! – уж переход в наступление всегда заканчивается победой. Нет таких женских эмоций, которых не смог бы укротить властолюбивый Фрэнк.
– Где вот ты был сегодня, Фрэнк? ГДЕ ТЫ БЫЛ? – Мэгги оперлась на стол и закричала безо всякой причины.
– Я был на деловом ужине, с клиентом, я же тебе говорил, – Фрэнк был спокоен, высокие тона жены раздражали его слух не больше обычного.
– А с каких пор ты называешь шлюх из своего офиса КЛИЕНТАМИ? – Мэгги выплюнула смесь ругательства и обвинения в лицо мужу. – Мне звонила Энни, она ужинала в твоём любимом баре, она всё видела!
То ли многолетняя выдержка старого адвоката дрогнула, то ли Фрэнку где-то в глубине душе надоело прятаться, но на его лице отразился испуг. Скорее, тень испуга. Но Мэгги её и ждала.