– Ну может и прекрасны, – да уж, этот флегматик кого угодно может доконать.
– Если они не очень-то тебе и понравились, чего ты как пловец решил затянуться? – к моему удивлению, Франческо покраснел, задержав взгляд на Анне-Марии.
– Отстань ты, – он легонько толкнул меня плечом.
– Эй, а я тебя знаю, – Микаэла выдохнула струю густого дыма и указала на меня кальянной трубкой, – у тебя ещё имя такое, м-м-м, французское что ли.
– Винсент, – невольно подсказал я.
– Точно, Винсент. Наши родители знакомы.
– Да, – я блистал красноречием и виртуозно оперировал фразами.
– Ну как они? Вы живёте там же?
– Да, там же, – я смотрел ей прямо в глаза, в огромные карие глаза, и уже ощущал себя смутно.
– Понятно, – она немного повернула голову, улыбнулась и убрала рукой свои чёрные как уголь волосы назад. В этот самый миг, в этот чёртов миг, я пропал. Как будто на аттракционе, я поднялся на сто метров вверх и тут же рухнул вниз. И всё это за доли секунды, сидя на диване в прибрежном кафе.
Лео отвлёкся от разговора с Ритой, посмотрел на нас по очереди и покровительственно улыбнулся, преисполненный своей внутренней силой. Мы разошлись за полночь, проводили всей толпой девчонок домой, они жили рядом. И взволнованные побрели по главной улице города вниз, обратно к морю. У Лео зазвонил телефон, он быстро попрощался с нами. А мы ещё побродили по родным местам, обсуждая случившееся, опьянённые вином и гашишем, но намного больше – молодостью и свободой.
Глава 2
Через несколько дней мы снова собрались. В этот раз у Риты в гостях, на крыше её дома. Да, на крыше особняка её родителей всё было в тёмно-коричневых тонах, плетёные кресла, низкие стеклянные столики, несколько карликовых пальм в кадках. Народу было много, точно больше десяти. Девчонки пили в основном глинтвейн, парни – пиво. Музыка играла приглушённая, хотя только начинало смеркаться. Я качался в плетёном кресле, потягивая пиво, наслаждаясь ещё одним тёплым вечером.
– Дедушка, как ты? – Марио протянул мне ещё одну бутылку пива. – Покемарил немного? – почему от идиотских шуток самые искренние улыбки?
– Ничего я не кемарил, просто смотрю на окружение, – огрызнулся я.
– Ну не ворчи, прошу, – Марио не смотрел на меня, он смотрел на девушек. Некоторые из них оделись как на выпускной бал. В платьях, дорогих украшениях, они ходили от одной группы людей к другой, ослепительно улыбаясь. – Здорово, что Лео нас опять позвал, – да уж, здоровее некуда, невольно про себя отреагировал я. Хотя я был рад, что нас пригласили, но Лео меня начинал подбешивать последние дни. Очевидной причины «почему» я не находил.
Как на торжественном приёме, высокий блондин в бежевом свитере, с аристократическими чертами лица и налётом снобизма, здоровался и целовал в щёку каждую девушку. Каждую! Парней он не то что не замечал, а просто не видел. Такое поведение меня раздражало. Поток моих мыслей прервала хозяйка, которая поднялась снизу с двумя широкими плоскими блюдами с закусками. Рита выглядела сногсшибательно. Длинное светло-коричневое платье, деревянные украшения цвета молочного шоколада. Со всем этим гармонировали лёгкий загар и минимум косметики. Она подошла к нам.
– Сыра, фруктов? – она немного склонилась и с природной грацией поставила на столик блюда.
– Ты сама любезность, – Марио не растерялся, пока я замер как истукан.
– Конечно, – она уселась в кресло напротив меня, спиной к закату, – можно тебя попросить принести мне вина? Белого, оно должно быть в погребе. А то очень неудобно на каблуках, – и она два раза похлопала длинными ресницами, как в диснеевском мультике делали Русалочка или Жасмин.
– Уно моменто, – Марио сорвался, как спринтер на бегах.
– Как поживаешь, Винсент? – даже такой дубоголовый, как я, понял, что Марио покинул нас неслучайно.
– Отличная вечеринка и я рад быть на ней, – можно было придумать более неловкий официальный ответ невпопад?
– Спасибо, спасибо, – она быстро улыбнулась, – где твои другие друзья?
– Лео с Франческо обещали быть позже, – кажется, беседа нормализовалась. – А ты, ждёшь кого-то?
– Да нет, никого я не жду, – почему-то она смутилась. Не, ну как так можно губить всё, когда открываешь рот.
– Давай, Антонио, сыграй, – донеслись до нас звуки с самого края крыши. Парень со смешной кучерявой головой устал отбиваться от нескольких красоток, элегантно поднял скрипку и замер.
– Не люблю, когда смотрят, как я играю, – проговорил он, – лучше танцуйте.
Никто не двинулся с места. Скрипач взял первые ноты, кто-то выключил стереосистему. Описывать музыку – дело совсем неблагодарное. В ней можно было услышать голоса переговаривающихся женщин в апельсиновом саду на Сицилии, шумную суету в час пик в Риме, плеск воды в каналах Венеции. Невольно покачивая головой в такт льющейся мелодии, радуешься жизни ещё больше. Я даже приподнялся, поставив бутылку на столик.