Кто бы сомневался.
В любом случае это всё не имеет значения, потому что я найду выход как избавиться от брака, которого никогда не хотел, даже если это означало бы убийство всей семьи. Меня бы устроила даже целая страна.
— В любом случае, Кай, было приятно снова с тобой поболтать. Я буду ждать тебя завтра на завтрак.
— Завтрак? — мне везло, если я мог выйти из дома в утренние часы. — Я не смогу.
— Обед звучит лучше?
— Не совсем, но, полагаю, я мог бы выделить немного времени.
Возможно, мне следовало больше волноваться из-за сложившейся ситуации, но на удивление меня это не беспокоило. Я не хотел жениться на Флоре Адамс, но знал: чтобы уладить эту проблему, уйдет несколько недель, максимум месяцев. Через пару месяцев я буду свободен, как и всегда, а Чендлера Адамса либо не будет в живых, либо он будет гнить в тюрьме, в зависимости от того, что я буду чувствовать в тот день, когда это произойдёт.
ГЛАВА 6
Все вопросы
«держу тебя в неведении, чего ты ожидал?» — bury a friend by Billie Eilish
Кай Оклер
— Почему кухонный остров забросан тоннами газет? — спросил я, выходя из кухни и пытаясь найти брата, чтобы получить ответ на вопрос. Всё, чего мне хотелось, это спокойно пообедать, но мне приходилось есть в столовой, которой никто никогда не пользовался, потому что остров был завален бумагами, которые ни Арес, ни я никогда не читали.
Арес оторвался от своего ноутбука.
— Они нужны были мне для занятий по психологии. На следующей неделе я должен провести презентацию, на которой проанализирую некоторых преступников и причины их преступлений. Я подумал, что в газетах может быть что-то такое, чего нет в Интернете, — он пожал плечами. — Я не мог взять у тебя интервью, так что это был мой единственный выбор. По крайней мере, я так думал. Я был неправ.
— Очевидно, — я прошёл глубже в его спальню и по пути наткнулся на ещё одну стопку газет. Откуда, черт возьми, он их вообще взял? — Значит, я могу их выбросить?
— Наверное. Хотя, оставь то, что было сегодня. Я видел статью о том мертвом парне в районе Парма Корт, но ещё не дошел до её прочтения. Может быть, я мог бы поговорить об этом, поскольку это произошло в Торонто, понимаешь, и не ты убил того парня из реалити-шоу, верно? — я покачал головой. Арес знал, что я никогда не оставлю труп там, где убил.
— Ты слышал об этом? Я думаю, что они нашли его тело вчера вечером, и фотографии в Интернете выглядели дико! Хотя работа неряшливая, по крайней мере по сравнению с твоей.
Ах да, об убийстве, о котором Арло рассказал мне ранее, после того, как Чендлер Адамс наконец завершил разговор. Арло рассуждал о том, кого он считал явным убийцей. Я отнесся к этому скептически, но у Арло было чутье на преступления. Именно поэтому он знал, чем я занимаюсь после работы, а иногда и в рабочее время. Он это узнал и решил стать чем-то вроде моего соучастника в преступлении. Два человека, работающие вместе — партнёры, которые следят за тем, чтобы придерживаться одной легенды, иначе им предстоит долгий, вечный разговор с дьяволом. Сообщники.
— Арло рассказывал мне об этом, — сказал я.
Глаза Ареса заблестели от любопытства. Он прекрасно понимал, что Арло знал больше, чем все веб-сайты, кричащие об этом преступлении. Но затем выражение его лица стало каким-то грустным, как это бывало время от времени, когда он слишком много думал. Когда он вспомнил, что преступление должно было быть плохим словом. Я этого не понял.
— Ты думаешь, она мертва?
— Она? — последний раз, когда я проверял, мертвец был парнем.
— Мама.
Ой. Женщина, которая нас родила.
— Я не знаю, — она не умерла, но я сказал Аресу, что наша мать сидит в тюрьме пожизненно и что у неё нет права на свидания.
— Мне просто хотелось бы быть достаточно взрослым, чтобы увидеть знаки. Наверняка ей пришлось продемонстрировать какие-то поведенческие различия, о которых никто из нас не заметил, прежде чем её поймали. Я имею в виду, ты стал адвокатом, чтобы вытащить её оттуда, потому что ты знал, что она либо больна, либо не сделала этого, верно?
Я этого не делал, но это та легенда, которую я рассказал ему. Даже если бы я хотел вызволить её из «тюрьмы», я бы не стал для этого подходящим адвокатом.
Я подошёл к кровати брата и сел рядом с ним. Он тут же сел и бросился мне на руки. Его объятия были единственными, которые я терпел.
Ареса вырастил я, так что было чудом, что он вообще знал, что такое физическое прикосновение, учитывая, что я почти никому не позволял приближаться ко мне. В шестнадцать лет я даже редко держал его за руку, когда решил сбежать и забрать с собой обоих братьев.