— Лола подслушала, как тот парень…
— Я хочу сказать, — прервала она, затем встала на стул. Арес удерживал ее на месте, чтобы она не упала. — Он разговаривал по телефону и сказал, что застрелит Флору, если она попытается причинить вред этому хромому парню Крису. Поэтому вместо этого я застрелила его. В голову, папочка, как ты меня научил.
— Однако я отрезал ему палец, — добавил Арес. — Лола не смогла разрезать кость, поэтому попросила меня сделать это.
Это была моя девочка, нам просто нужно было когда-нибудь поработать над ее силой, но она была еще молода.
— Сувениры, возможно, мне тоже стоит их хранить.
ГЛАВА 57
Наконец-то свободны
«Жизнь — это не то, что ты делаешь, а то, с кем ты это делаешь» — nobody else by LANY
Кай Оклер
Уложив Лолу спать, я собирался лечь спать сам, но, проходя мимо спальни Ареса, увидел, как он сидит на своей кровати и смотрит в пол, у меня не было другого выбора, кроме как изменить свои планы.
Я постучал в его дверь, хотя она уже была открыта.
— Могу ли я войти?
Он поднял глаза, покрасневшие от слез.
— Конечно.
Я закрыл дверь после входа, чтобы уединиться, а также чтобы еще немного задержаться. С чего мне было начать говорить?
Когда я сел рядом с братом, мышцы моего живота сжались, и меня пронзило щипком. В последний раз такая болезненная рана у меня была, наверное, лет в двадцать.
— Разве это плохо, что я думаю, что ты заслуживаешь боли? — Арес говорил тихо, смутившись, если я не ошибаюсь.
— Нет, наверное, так и есть.
Мой взгляд упал на фотографию в руках брата, и я даже улыбнулся ей. Это была очень старая фотография Итана, Ареса и меня, сделанная через неделю после рождения Ареса. Мы сидели на диване, держа Ареса на руках. Итан выглядел как самый гордый старший брат на свете, а я не знал, что делать с таким крошечным созданием, как Арес. Я имею в виду, да ладно, мне было двенадцать. Двенадцать лет, и я пытаюсь не закричать от невыносимой боли, которую испытывал, когда была сделана эта фотография.
— Я не думаю, что когда-либо видел, чтобы ты не хмурился до того, как появилась Флора, — сказал он.
Прежде чем я ответил, я глубоко вздохнул.
— Я не хмурился на тебя. Мне было больно. — Я указал на маленькое красное пятно на синей рубашке, которую я носил. — Это кровь, а не томатный соус. — Это было чудо, что камеры того времени смогли это запечатлеть.
Арес оторвался от фотографии и теперь смотрит на меня.
— Почему она так поступила с тобой?
— Не знаю, — честно ответил я. — Она начала однажды, и после этого каждый раз, когда у нее было плохое настроение, она вымещала это на мне. Не могу понять, почему она это сделала, но, думаю, я просто был не в том месте и не в то время, когда она это начала. Хотя я рад, что это был не Итан, он бы этого не пережил.
Он кивнул сам себе.
— Знаешь, почему Джули убила Итана? Типа, настоящая причина, а не просто предположение?
Я закрыл глаза, пытаясь остановить всплывание воспоминаний, но это не сработало.
— Я не уверен, то ли это было для того, чтобы предупредить меня, то ли это должно было быть ударом, но… В том году, прежде чем она убила Итана и Лидию, я работал с некоторыми людьми, пытаясь найти ее. Я узнал, что она уехала из Порт-Картье вскоре после нашего отъезда. Джули убегала от полицейских, потому что они узнали, что она убила папу. Я не мог поверить, что они не смогли ее найти, поэтому взял на себя задачу сделать это, а затем передать ее властям. Чего я не осознавал, так это того, что к тому времени, как я нашел ее, она попала в какую-то банду, и, наверное, я был неряшлив, потому что оставил следы своего присутствия. Я нанимал людей для помощи мне, не проверяя предварительно их записи и не зная, действительно ли они созданы для той работы, которую я от них хотел. Итак, они нашли меня. Так что нет, я не знаю настоящей причины, по которой она это сделала, могу только предполагать.
Мои глаза были устремлены в пол, и я не мог смотреть на Ареса.
— Все, что я хотел, это добиться справедливости за то, что она сделала с тобой и Итаном. Что она сделала с папой, когда он узнал, что она делает со мной. Однако все мои усилия убили только двух людей, которые действительно не заслуживали смерти.
Его голова склонилась мне на плечо.
— Ты хотел справедливости не для себя?