Честно говоря, я не думала, что мой отец тоже хотел, чтобы он был здесь.
Папа сел и жестом предложил мне сделать то же самое. Я не была из тех, кто не подчинялся ему, поэтому сделала так, как он хотел.
— Думаю, в любом случае избежать этого невозможно, — пробормотал он себе под нос, а затем повернулся ко мне. — Флора, мы разговаривали с твоей мамой.
Это примерно так же вероятно, как дождь из огненных шаров.
Мы с мамой регулярно разговариваем по телефону. Она и мой отец этого не делали. Было бы чудом, если бы вы застали их вместе в одной комнате, хотя сейчас это было очень маловероятно, поскольку моя мать недавно переехала в Африку, чтобы быть со своим новым парнем. Она была счастлива в Кении, поэтому, несмотря на то что целый день жалела себя после того, как она спросила, в порядке ли я, что она переезжает, я была рада, что она смогла найти своё счастье с мужчиной где-нибудь далеко от Канады.
— Ты говорил с Захрой? — Стерли позаботилась о том, чтобы она правильно расслышала. Хорошо, значит, я была не единственной, кто слышал слова отца о том, что разговаривал с моей мамой.
— Да, — подтвердил он. — И мы решили, что пора Флоре выйти замуж и создать семью.
Я не хотела в ближайшее время создавать семью. Мне всего двадцать четыре года, и у меня было достаточно времени, чтобы решить: хочу ли я вообще семью или нет. Я была бы счастлива сама по себе, большое спасибо.
Когда я была готова сказать это вслух, внезапно зацепилась взглядом за этого раздражающего, богатого, высокого человека, сидящего напротив меня. Он выглядел менее… уродливым в этих дорогих, полностью черных брюках и классической рубашке. Одежда не была новой.
Кого я обманывала? Он не был уродливым, даже несмотря на то что у него было чисто выбритое лицо и он носил нелепую белую рубашку и серые брюки. На мой взгляд, даже если он носил лоферы, выглядел он неплохо, чего я не могла сказать о других мужчинах, которых встречала в своей жизни раньше.
Я ненавидела это.
— Не он! — я указала на Кая и почувствовала, как внутри меня поднимается гнев, когда я наконец поняла, почему Кай был здесь. — Кто угодно, только не этот парень! — серьёзно, я бы предпочла Каю Оклеру бездомного.
Я очень рано усвоила, что спорить с отцом, когда он уже принял решение, бессмысленно. Делать вид, что я не выйду за него замуж, было бесполезно. Я хотела поспорить, сказать отцу, чтобы он пошел к черту, потому что я не собиралась выходить замуж, потому что он и, видимо, моя мать решили, что пришло мое время сделать это. Но я не могла спорить, даже если был шанс, что он бы выслушал меня и решил обдумать своё решение.
Будучи первой дочерью, я знала, что должна подавать пример своей младшей сестре, хотя была уверена, что Стерли знала, что не следует брать меня за образец. Я была кем угодно, только не хорошим примером.
Кроме того, я не уверена, насколько влиятельной я могла быть, поскольку моя сестра уже тоже взрослая.
— Это уже решено, Флора. И контракт был подписан некоторое время назад. Ты даже не могла говорить, когда твоя мать пообещала твою руку сыну Джули.
Моя мама обещала меня кому-то, когда я был ребенком? Я в этом сильно сомневаюсь.
Мой взгляд остановился на Кае, и когда при упоминании его матери у него на челюсти дернулся мускул, я не была уверена, рассматривать ли это как знак того, что он хотел этого брака так же сильно, как и я, или же у него просто была ненависть к ней. В любом случае, я молилась, чтобы мы нашли способ избежать этого брака, поскольку это было невыгодно для нас обоих. Возможно, мой отец тоже скоро это поймет.
— Так ты не против, если я прямо сейчас позвоню маме? — я уже взяла сумочку и вытащила телефон. Моя мать была последним человеком, который принуждал бы меня выйти замуж. Была причина, по которой у них с папой не сложилось. Он изменил ей с матерью Стерли.
— Давай, позвони Захре, — бросил он вызов.
— О, я позвоню.
Так я и сделала. Я тут же на глазах у всех позвонила маме. Шока на лице моего отца, когда я поднесла телефон к уху и ждала, пока мать ответит, было достаточно, чтобы я поняла, что на самом деле мама не имеет никакого отношения к этой помолвке.
Я любила своего отца, но он всегда меня недооценивал.
— Тебе уже слишком поздно звонить, дорогая, — усмехнулась мама в трубку, как только взяла трубку. Насколько я знала, в Кении было всего семь вечера, но она была права, я всегда старалась позвонить ей где-то около трёх или четырёх.