С этими словами Зоро развернулся и ушел в каюты.
Вот тебе и раз. Именно то, чего я так не хотела, все-таки случилось.
Поплотнее закутавшись в свой огромный черный свитер, я наблюдала за тем, как догорают последние лучи солнца, и сравнивала их с тем, что так же догорает моя спокойная жизнь.
Словно прощаясь, я сняла с себя эти глупые черные очки, что носила все это время, и швырнула их в воду за борт.
С этого момента я официально признаю себя пиратом.
***
— Давай, вставай! — слышала я злобный голос. — Ну, сколько можно спать? Вставай! Кому говорят?
— А? Че? — не понимала я, сонно мотая головой из стороны в сторону. — Зоро, это ты что ли? Какого лешего ты в женскую каюту залез?
— Все уже давно встали и делом занялись, а ты продолжаешь спать! — не переставал орать Зоро. — Вставай. На часах уже девять утра.
— Ну и что? — все еще не понимала я.
— Я же ждал тебя в шесть! Забыла? Тренировки! Теперь каждый день в шесть на палубе и ни минутой позже!
— Да ты с ума сошел! — не верила я своим глазам. — Я же художник. Творческая личность. А любой творческой личности нужен хороший, крепкий и главное долгий сон.
— Я сказал: живо вставай! Иначе я возьму в охапку твою «творческую личность» и выкину за борт. Быстро проснешься.
— Ладно, ладно… угрожает еще тут, — и что на него нашло? Я прямо как в армии. Честное слово. Мы же пираты! А с таким режимом меня спокойно можно было записать в морской дозор.
Надев на себя свой любимый поношенный и затасканный черный свитер, что полностью скрывал мою фигуру и очень хорошо подчеркивал бледность моего лица, я подошла к зеркалу.
Ну, вроде все то же самое. Черные длинные волосы дождем покрывали спину. Заспанные лиловые глаза никак не желали просыпаться, и, самое непонятное, я никак не могла найти свои солнечные очки, но позже вспомнила, что я от них избавилась. Что ж… ну, вот она я.
— Ты идешь? — кричал Зоро с палубы.
— Да иду я, иду! — в тон отвечала ему.
Стоило мне выйти на палубу, как глаза тут же ослепили лучи солнца, которое сияло довольно ярко для девяти часов. Потом, привыкнув к свету, я увидела, что тут собрались все, причем смотрели они все на меня.
— Эм? Что-то не так? — спросила я.
— Ты решила снять очки? — с улыбкой спросил Луффи.
— А, это… — поняла я. — Ну, я просто избавилась от них. Надоели они как-то.
— Понятно, — сказал Луффи, улыбаясь еще шире.
— Твои глаза… — неожиданно сказал Усопп. Он ведь до этого не видел их. — Они лиловые. Помню, мне в детстве рассказывали одну страшил… ОЙ!
Рука Луффи увеличилась и дала подзатыльник Усоппу. Я понимала, зачем он это сделал, и была признательна.
— Да ладно, — улыбалась я. — Теперь я хочу вообще отказаться от очков, так что мне еще часто придется выслушивать подобное.
— Ну, так ты готова? — спросил Зоро, что стоял около двух небольших мешков. — Иди сюда.
Я подошла к Зоро и заметила, что каждый тут же начал что-то делать, но краем глаза следил за мной.
— В каждом их этих мешков по пятьдесят килограмм картошки, — сказал Зоро. — Ты должна поднять их и приседать с ними сто раз.
— ЧЕГО?! — ахнула я. — Ты что совсем из ума выжил? Как я тебе это сделаю?
— Это что для тебя много? — задумался Зоро. — Так и быть, возьмешь пока один мешок.
— Это все равно много! — кричала я. — Блин, Зоро, я свой альбом шести килограмм еле как тащила, а ты хочешь, чтобы я с пятьюдесятью килограммами сто приседаний сделала? Очнись! Я не ты! Для меня это невозможно!
— Хм, похоже, быстро накачать мускулы у тебя не получится, — задумчиво произнес Зоро. — Что ж, в таком случае будем поднимать твою скорость и выносливость.
— А? — мне уже только от того, как это звучит, становилось страшно. — И…и как мы это будем делать?
— Для начала займемся твоей скоростью, — сказал Зоро и неожиданно достал все три свои катаны.
— Эй, Зоро, не глупи, — с улыбкой сказала я, на что Зоро тоже улыбнулся и сказал лишь одно слово:
— Беги.
***
Что я могу сказать, это был АД!
Зоро в буквальном смысле погнался за мной. Самое ужасное то, что мы в бескрайнем море, и бежать мне некуда. Если бы не дьявольский фрукт, то я бы давно прыгнула в воду, и вспоминай как звали, но с другой стороны, если бы не дьявольский фрукт, то меня сегодня раз так шестьдесят разрубили бы надвое. Причем в разных вариациях.
Как-то раз я подбегала к Луффи и со слезами на глазах умоляла остановить эту машину для убийства, на что Луффи лишь хихикал и говорил, что, смотря на нас, вспоминает о своем дедушке. Я так и не поняла причем тут дедушка, когда твоя жизнь висит на волоске. В любом случае, он мне так и не помог.