«…С какой такой работы? — подумала Раиса. Темнишь, дамочка… И фамилие не назвала Риткино, — не знает?.. Ой, никак от этого Митьки бабенка! А она ему кто? Мамаша? По виду — за сорок, может, и мамаша, или старшая сестрица, или еще кто».
А вслух сказала:
— Как вас звать-называть? И в дом идемте.
Леля назвалась своим именем, побоялась соврать, вдруг вылетит из головы?..
Они прошли в дом. Внутри он был еще старее, но у Раисы была вполне приличная квартирка, крошечная правда. Где же Анночка? Но это потом, а сейчас надо срочно давать этой Артемовне деньги, чтобы она купила себе бутылку, да и Леля рюмку выпьет — чувствовала Леля не в своей тарелке.
Раиса сняла с нее шубу, повесила на «плечики», усадила в кресло, достала из холодильника капусту, огурцы, селедку и только было начала сетовать, что вот бутылочки нет, как Елена Николаевна полезла в сумочку, достала деньги и попросила:
— Раиса Артемовна, если не трудно, я у вас тут ничего не знаю… Купите нам с вами бутылочку и что еще захотите… Для девочки у меня есть, — и она вытащила из пакета собачку и конфеты, финские, в очень красивой коробке, с прозрачным верхом и разными финтифлюшками.
У Раисы загорелись глаза: и на деньги, и на конфетки.
Собака тоже хорошая, только лучше бы чего из одежки… Хотя было что надеть Анночке. Анатолий сначала не хотел отдавать, что купил там, потом как-то бросил сверток на диван, сказав: «Что мне торговать этим? Пусть носит».
— Конешно, конешно, схожу, — запела Раиса, — только вы-то водочку не пьете? Вам — красненького?
— Отчего же? — удивилась Леля, — пью я водку, а вино как раз и не люблю.
Раиса обрадовалась и убежала быстрехонько, кинув:
— Я мигом.
Леля тут же встала и как вор пробралась в другую комнату. Там, в детской высокой кроватке спала, разметавшись, девочка. Леля жадно ее стала разглядывать.
Девочка — копия Мити. В еще младенчески пухлом личике уже проявились его высокие скулы, капризно изогнутый рот и его густые волны волос спелого золотого цвета…
Она была очаровательна. Леля даже задохнулась от восторга, но ушла — не надо, чтобы эта хитрющая Раиса застала ее. И вовремя, потому что тут как тут примчалась Раиска.
Сели честь по чести. Выпили со свиданьицем и за здоровье Анечки. Раиса решила помалкивать, пусть дамочка расхристается. У таких в заднице живая вода не держится… И точно.
— А девочка спит? — спросила вкрадчиво Леля.
— Спит, чего ей сделается. — ответила Раиса и поняла, что дамочка заглянула в комнату, — она об это время завсегда спит, долго, рассоня она у нас.
Леля рассмеялась, и такое тепло разлилось по ее лицу, что Раиса уверилась: родная она Митьке!
— Да давайте я вам ее покажу, она не проснется, крепко спит, — заюлила Раиса.
Они встали и пошли к Анечке. Та спала все в той же позе.
Леля еще раз полюбовалась ею, но заметила, что раскрасневшиеся щечки девочки вроде бы шершавенькие. Она обеспокоено спросила:
— У нее диатез? Смотрите, какие щечки шершавые! И красненькие…
— Диатез, — беспечно ответила Раиса, — дак сейчас у всех детей этот диатез, говорят, сам пройдет, я ей сливочным маслицем мажу.
— Я достану лекарство, — пообещала Леля, а сама не могла наглядеться на девочку…
Раиса стояла молча рядом и ела ее глазами. Вот, думала она, какие дела-то заворачиваются! Митька велел ездить к дочке!.. Во какая у тебя, Анечка, бабка! Или тетка?! Надо ее на крючок подцепить, и тогда будут они жить: кум королю, сват министру!
Они снова сели за стол.
— Трудно вам одной… — начала Леля почти неподъемную беседу. — Ребенок еще маленький… А что они ее с собой не взяли, в Алжир?
Подвыпившая Раиса решила переть конем:
— А того, что Анатолий не захотел. Он ведь Ритке моей выговаривает что ни день — не моя, мол, и не моя девка! Видеть ее не хочу! Вот так и живем, — пригорюнилась Раиса.
— А-а, это… правда? — спросила Елена Николаевна.
— Милая вы моя-а! — вдруг взвыла Раиса. — Правда это, правда! Я уж как переживаю! — Она якобы спохватилась и уже тихо сказала: — Мне Ритка не велела никому говорить. Да и Анатолий-то вроде как ничего не знает… Только он — не детный… Семя у него пустое. Врачи сказали, вот он и психует.
— Раиса Артемовна, — попросила Леля, — расскажите мне… Я ведь ваш друг, поверьте… Расскажите все. Клянусь вам — никто от меня ничего не узнает!
— А чего рассказывать-то? Ну, снюхалась она там, в этой Америке, с парнем, женатым… Любовь у них была. Уехала она сюда рожать, отослали. Анатолий потом приехал и начал скандалить! Я слышала. Квартирка-то у нас, сами видите… А потом съехал — не хочу, говорит, с такой-сякой жить и на чужую девку глядеть. Ритка плакала! Ой, как плакала!